В 17 часов московского времени в темноте ночного неба появились огни самолета. Рокоча моторами, ИЛ-12 подошел к лагерю, и вдруг все вокруг засияло ослепительным светом: Илья Павлович сбросил осветительную ракету. Он потом говорил, что ему захотелось хоть на короткое время рассеять темноту полярной ночи, окружавшую наш лагерь уже долгие три месяца.
В зеленоватом свете горящей ракеты наша льдина и лагерь были, что называется, как на ладони. Все предметы как бы сдвинулись и стали меньше. Ближайшая гряда торосов четким рисунком ослепительно забелела на фоне горизонта. Вскоре из-за этой гряды показались посадочные фары самолета, и, пройдя почти вплотную над ней летчик мастерски совершил посадку.
И. П. Мазурук, не только пилот, но и настоящий полярник и исследователь, отправился с А. Ф. Трещниковым к тому месту, где раньше находился лагерь, а теперь громоздились гряды торосов. Вернулся он оттуда молчаливым и притихшим. Слишком велико было впечатление свежего человека от того, что он там увидел.
Через несколько часов самолет улетел, а мы, забыв все на свете, разбирали почту и буквально «глотали» письма с Большой Земли от своих близких, родных и друзей, и долго в эту ночь светились окна домиков и слышались возбужденные голоса зимовщиков, обсуждающих новости и впечатления. Дежурный по лагерю К. М. Курко, обходя домики и лагерь, только сокрушенно покачивал головой, возмущаясь явным нарушением правил внутреннего распорядка.
На следующий день «топилась» баня и коллектив приводил себя в порядок для торжественной встречи Нового года. В кают-компании кипела работа. Редколлегия трудилась над очередным номером стенной газеты «Во льдах»; несколько человек обтягивали потемневшие стены марлей; украшалась елка. Повар Саша с помощниками-добровольцами готовил кушанья и напитки. Коллектив кондитерской фабрики «Большевик» прислал нам в подарок два богатейших шоколадных торта, украшенных разнообразнейшими фруктами.
Пришли телеграммы с новогодними приветствиями. Все телеграммы зачитать было просто невозможно, и Алексей Федорович сообщил список организаций и лиц, приславших нам поздравления. Долго продолжался дружеский ужин. А в это время за стенами домика посвистывал ветер, мел колючий поземок, где-то на окраине поля шло торошение, и луна призрачным светом освещала наш маленький, затерянный во льдах лагерь.
Было очень холодно на улице, и после уютного тепла кают-компании ночной воздух Арктики обжигал — разгоряченные лица. Но, несмотря на праздник и новогоднее веселье, то один, то другой зимовщик, мельком взглянув на ручные часы, торопливо уходил из кают-компании, чтобы произвести очередные, наблюдения.
Со встречей Нового года дрейфующая станция перевалила в завершающий период дрейфа. К этому времени льдина, на которой была расположена станция в начале дрейфа, приобрела совершенно другой внешний вид. Последовательные разломы, торошения и перебазировки лагеря создали иной ландшафт. Изменился внутренне и коллектив зимовщиков. Суровей стали лица. Больше собранности и целеустремленности, выдержки, деловой настойчивости и опыта, настоящего полярного опыта, который всегда и всюду определяет успех арктических экспедиций. Коллектив стал единым, готовый к любой неожиданности, любой работе и к любой сложности очередного задания.
Приближалось наступление светлого времени года. В полярных областях восход солнца ожидается всегда с большим нетерпением. Даже и не в столь высоких широтах полярная ночь оказывает влияние на организм человека и на его психику. Почти у всех зимовщиков появляется в той или иной степени раздражительности, плохой сон, отсутствие аппетита и т. д. Автору в свое время довелось зимовать четыре года на Земле Франца-Иосифа, где полярная ночь длится в году 128 суток, и каждый год восход солнца был одним из самых радостных праздников для всех зимовщиков. Всегда звучал в этот день традиционный салют из ружей, оживленней и веселей становились ставшие за ночь сумрачными лица. Преображалась и суровая арктическая природа. Седые базальтовые скалы освещались нежными тонами первых луче солнца, а на ледяных островах лиловатые впадины изумительно гармонировали с розовыми пятнами высоких куполов.
На дрейфующей станции восхода солнца ждали с большим нетерпением. 172 дня полярной ночи с ее тревогами, утомительной работой и физическими лишениями давали себя чувствовать изрядно.