В других отношениях сказки Олонецкого края имеют много общего со сказками Печорского. Те же леса, реки, озера, море фигурируют по общности причин в сказках Олонецких, как и Печорских.
Сказки Летнего берега отличаются от двух указанных выше местностей разве тем только, что в них особенно рельефно выступает море со всеми его особенностями. Жители прибрежных, приморских селений, сказочники Летнего берега не только работают в море на промыслах, но и служат на морских пароходах матросами, штурвальными, шкиперами, ездят с рейсами по всему Белому морю и Ледовитому океану, к Западу и к Востоку от Архангельска, бывают на Мурмане, на Новой Земле, в Норвегии и дальше за границей. В одной бывальщине действие происходит на Новой Земле, где нечаянно остался от товарищей на зиму промышленник (248).
Сказки с эпическим содержанием. — Отражение былин в сказках. — Сказки с содержанием духовного стиха. — Комедия. — Рассказы про инородцев и своих соседей русских. — Предания о происхождении селений, урочищ, фамилий. — Предания о панах и шведах. — О самосожженцах.
На Севере, где еще хранятся, живут и распеваются былины, естественны и сказки с эпическими сюжетами. Несколько их вошло в мой сборник. На Печоре, где я записывал былины, я не записывал сказок с эпическими сюжетами; хотя уже и там я должен был записать старину про «Святогора» рассказом, «со слов», т. е. собственно сказку, потому что никто не знал эту былину петь («Печорские былины», стр. 256). Сказки с эпическими сюжетами есть в записях А. А. Шахматова и в сказках, извлеченных из архива Географического Общества; всего их в сборнике семь. «Князь и княгиня» (74) трактует известный сюжет про князя 12 лет и княгиню 9 годов, которую князь казнил по оговору странниц, а потом, когда убедился в ее невинности, сам бросился на кол. «Садко» (90), «Братья разбойники и сестра» (97), «Мать-убийца» (98), «Царь Иван Васильевич и сын его Феодор» (125), «Пантелей» (134) и «Илья Муромец» (136). «Садко» — сильно отклоняющийся от былины вариант, зато все остальные очень близки к соответствующим былинам и, вероятно, есть просто разложившиеся былины, потому что и передаются они былинным складом, и даже с попыткой на стихи, а «Князь и княгиня» так близка к былине, что ее можно без затруднения разбить на стихи и петь. Например:
В крае, где еще так сильна былинная традиция и где еще живут и здравствуют люди, помнящие и поющие не по одному десятку былин, естественно, что и в сказках должен отразиться былинный склад и язык. Особенно много привносят былинного в свои сказки сказочники, которые поют в то же время и былины. Для примера укажу на моего сказателя былин и сказочника А. В. Чупрова, у которого в сказках попадаются места совсем из былин. Например, в сказке «Царь-Чернокнижник» (2):
«Доспел себе Царь-Чернокнижник пир на весь мир про всех бояр, про всех крестьян, про всех людей пригородныих» (2).
«Все на пиру приумолкнули и приудрогнули» (2).
В сказке Иван-царевич и Царь-девица (3):
«Стар матер человек ночку просыпал, по утру рано вставал, ключевой водой умывался, и полотёнышком утирался, выходил вон на уличу, на красно круто крыльцо, заревел по-звериному, засвистел по-соловьиному» (стр. 67)
В сказке «Федор-царевич и оклеветанная мать» (5):
«заходят они на кораб, сходни поклали, якори побросали, тонки парусы подымали и побежали за синее море. Дал им Бог тишины пособной»
или еще:
«Стали скоро снарежатися, скоре того сподоблетися».
Былина так еще известна на Севере, что про нее, как произведение всем известное, упоминается в сказке мимоходом, без всяких пояснений. В сказке «Поп исповедник» (138) поп спрашивает у странника:
«А што, старицек, ты проходець, не знашь-ле какой-нибудь былинки сказать, песенки спеть?».
Духовные стихи тоже очень распространены на Севере и в сборнике есть сказка с содержанием духовного стиха. Это «Царь Агапий и дочь его Елизавета» (75); она содержит историю совершенно тожественную с очень распространенным на Севере стихом про «Егория Храброго и царицу Александру или Олисавью»[7]. Совсем стихотворный склад записи показывает, что это настоящий стих, только записанный прозой. Впрочем, напечатанная с рукописи так же, как и № 74, эта запись неизвестно даже как и передавалась священнику Боголепову. Его уверения, что записи сделаны с «с голосу», в отношении других сказок не допустимы.