А читатели смеются, смеются
У меня столько ответственности
Что громоздится целая лестница
Кажется, вот-вот на голову рухнет,
А голова от имен и дат — пухнет
И я клянусь, я влюблюсь в любого
Будь он смертным или древним богом
Кто мне скажет: я сам все решу
А ты сядь, подыши, порисуй
…будь слабее!
И хочется ее попросить: будь слабее!
Пожалуйста, хоть чуть-чуть…
Мне тяжело с такой, хоть убейте
Но все бросить, уйти — не хочу
А ты по-другому не можешь
Ты ты сама, ты одна, и всё так
Ты мне с этим, увы, не поможешь
Я на цепи, я в цепях, я дурак
Я — на привязи, я околдован
Это не сталь, не чугун, не титан
Я как птица тобой окольцован
И радар — на зависть всем маякам
Меня держит не замок, не запоры
И не рота дюжих солдат
Меня держат твои разговоры
Меня держит всего лишь… Твой взгляд
Сердечко на окне
Скрипят автобуса покрышки,
Стоят дома, антенны, вышки,
Гудит мотор, и спит кондуктор.
Шипит уставший репродуктор.
От влаги запотели стёкла -
Рисую слово, тут же стёрла.
Пока стоим, здесь время вечно,
С той стороны — одно сердечко.
Я еду дальше по району,
Гудят недобрые клаксоны,
А у меня внутри — запело:
Найти б того, кто это сделал!
Снаружи подойдя к окошку,
Вскочив опасно на подножку,
В ответ какой-то человечек
Нарисовал своё сердечко.
Мой лучший враг
Качается ель, и мы снова враги,
Я тебя не прощаю, так что лучше беги
Я тебя ненавижу — исчезай, испарись!
Но только уйдёшь, заклинаю — вернись.
Проклятия шлём, снова страшен накал
И на брудершафт поднимаем бокал.
Ты не просто мой враг — ты лучший из них.
Заходится ветер в криках глухих…
Невозможным нам кажется рядом шагать,
Но опять мы рвемся друг друга спасать…
Чтобы с гордостью крикнуть: «Здравствуй, мой враг!»
И прервать хрупкий мир чередою атак.
Снова в Париже
У меня всё прекрасно, я снова одна.
Я снова в Париже, и снова зима.
Антенна трамвая холодит провода,
И в Сене бурлит и смеётся вода.
У меня всё отлично — нет больше слёз,
И жизнь не летит, как трамвай, под откос.
Есть один недостаток — сигареты курю
И мысли свои доверяю дождю.
Мальвина
Из коробки на мир, из витрины –
Тонкая, больная Мальвина.
Ручки-ножки, палочки-ветки,
Пей, малышка, цветные таблетки.
А она, вдоль леса, по краю,
Возрождаясь и вновь погибая,
Возрождаясь и снова теряясь –
Но болезни своей не сдаваясь.
Она лучше погибнет в полёте,
Лучше станет крылом в самолёте,
Лучше встретит последний рассвет,
Чем в стекле проведёт сотни лет.
Что начертано — случится
Что начертано — случится,
Что должно — тому и сбыться,
Нас судьба ведёт по свету
За разменную монету.
И от рока не укрыться,
Не забыть и не забыться,
Шаг по льду неосторожный –
Все мы под законом Божьим.
Чертополох в бокале
Мне кто-то положил в бокал чертополох
А пить нужно до дна, и сердце стынет.
Я пальцами впиваюсь в белый мох –
Во рту уже бескрайняя пустыня.
Глаза с пытливым холодом глядят,
Как будто я — блоха под микроскопом.
И я глотаю этот сладкий яд,
Застывший между выдохом и вдохом.
Появится новый и свежий…
Нет крови в остатке клеток
Сама себя умножаю на ноль -
То ли выпить таблетки,
То ли найти алкоголь…
То ли райские кущи,
То ли ближайший кювет.
Пусть меня Данко научит,
Чему не смог пропитый валет.
Говорят, я себя разрушаю,
Но на деле — обломки давно.
Я витринный образчик, что с краю
И вместо мыслей — вино.
Появится новый и свежий…
Скажет: «Дамам лучше не пить!»
А я усмехнусь, я невежа,
Потому что не умею любить.
И он уйдет, быстро шагая,
Я снова буду одна –
Сама себя проклиная
И осадок выпивая до дна.