Столько ненависти я не видела никогда. Столько злости и обиды не встречала ни разу. Неужели именно такие эмоции я вызывала у окружающих?
— Твой "инстаграм" кишил дорогущим шмотом, пока моя мать еле находила деньги себе на лекарства, — продолжила девушка, отвернувшись и смотря на чужую улицу в чужой стране, — Ты покупала тряпку, а я продавала последние украшения матери, чтобы спасти её. И ты хочешь, чтобы я испытывала к тебе жалость? За какие такие заслуги, госпожа Вишневская?
Озлобленность и зависть! Оказывается вот какие чувства вызывает излишняя роскошь "на показ" у простых людей. Задумывалась ли я о таких вещах раньше? Естественно нет. Я просто жила так, как привыкла, и мир Веры для меня словно не существовал. Но он был более реальным нежели мой. Более живым и полным настоящих эмоций. Мой же мир порождал только чудовищ, подобных Ланкастеру, Заремскому и Вере. Все они были больны одной и той же болезнью — деньгами, а вернее дикому стремлению получить их любой ценой.
— Где твой работодатель? — процедила, сцепив зубы, и залпом допила кофе.
— Я здесь, дорогуша! — я ухмыльнулась и поднялась, смяв бумажный стакан в руке, и спокойно встретив взгляд своего личного кошмара.
Заремский стоял в черном пальто и белой рубашке, которая только подчеркивала его небрежную щетину и седину у висков. Мужчина осмотрел меня пристальным взглядом и обратился к Вере:
— Свободна! Олег расплатиться с тобой, и чтоб я и духу твоего больше не видел.
Вера вздрогнула, как от пощечины, после слов мужчины, но тут же поднялась и ушла в сторону проулка, скрывшись за проезжающим лондонским автобусом.
— Долго же ты бегала, дорогая! — Заремский ухмыльнулся, а меня обступили два его жлоба, — Твой отец будет рад услышать, что его дочь возвращается домой. Очень рад…
Я молча приподняла подбородок, и вырвала руки из захвата братков этого убоюдка.
— Я сама могу идти. Мне твои псы для этого не нужны, Заремский.
— Набралась экзотического говору, и характер проснулся?
— Вероятно!
Мужчина обернулся и я заметила тонированный "гелентваген", припаркованный у обочины. С него вышла Вера, и накинув капюшон толстовки на голову, снова испарилась.
— Прошу, дорогая! Нас ждет незабываемый спектакль. Даже билеты на первый ряд прикуплены.
Передо мной открыли дверь внедорожника, и пихнули в спину, пока с другой стороны в автомобиль садился мой женишок. Я прекрасно понимала чего мы ждем. Поэтому не удивилась тому, что мы так и продолжили стоять напротив клуба.
Уже в вечерних сумерках, я видела как Шин заходит внутрь вместе с парнями и Риной. Его выражение лица. То как он выглядел разбило мое сердце в дребезги. Он был похож на палача, у которого в глазах горело лишь одно желание — убить. Страх вернулся снова, но на этот раз не за себя, а за Шина.
— Думаю нам нужно посмотреть на то как этот пацан будет драться. Мне даже интересно, на что ты повелась, как дешевая шалава, Мария.
Я вжалась в кожу сидения, и она скрипнула подо мной, заставив дрожать ещё хуже. В огромном салоне "гелентвагена" витал запах дорогого одеколона и сигарет, а рядом со мной сидел седеющий мужик, у которого даже пальцы на руках были скукожены, как у старика. Это может и нормально, когда у твоего мужа такие руки, но не когда тебе двадцать два, а твоему супругу за пять десятков.
— Ты не доволен чем-то? По-моему я сделала все что ты просил? — оборачиваю голову, и обращаюсь в камень, когда меня грубо притягивают к себе, и начинают терзать мои губы.
Это отвратительно и мерзко настолько, что я реально чувствую как все что успела съесть подступает к горлу.
— Убери… — я отпихиваю Заремского и вытираю рот тыльной стороной ладони, отплевываясь, — … от меня руки!
Эта тварь вначале хмурится, а потом начинает хохотать, снисходительно смотря в мои глаза:
— Ты явно глупая дура. Неужели ты думаешь, что твоя персона это всё, чего я хочу?
Он потянул меня за запястье и прорычал прямо в лицо так, что вот в этот момент я осознала, что ничего не стою.
— Ты вещь, Мария! И я купил тебя у твоего же отца за его же деньги. Этот идиот даже не понял, что я дал ему взаймы из его капиталов, а простил долг взамен на твой рот и твоё тело. Ну и его компанию с ювелирным заводом, которым владеет моя жена, а значит теперь и я!