А через два дня, 27 октября 1917 года, матросский отряд С. Павлова по распоряжению ВРК направляется против войск Керенского — Краснова под Гатчину. С. Павлов назначается командующим группой войск Гатчинского направления. Его группа действует вместе с другими вооруженными отрядами. Все части войск: моряки, солдаты и красногвардейцы — обнаружили беззаветную храбрость. Мятежники были разбиты, Краснов арестован. Керенскому удалось бежать.
Матросы отряда, которым командовал С. Д. Павлов, полюбили своего боевого командира, отважного и решительного. Одно плохо: командир у них не моряк.
В это время командир одного из сражавшихся под Гатчиной отрядов матрос-большевик П. Е. Дыбенко назначается Советом Народных Комиссаров Наркомом по морским делам.
Матросы к нему.
— Произведи нашего командира в мичмана!
— Да мы же против всяких чинов.
— Это адмиральские да офицерские по боку, а мичман — это нашинский.
— Даешь мичмана Павлову!
Так там же, в Гатчине, появился приказ, написанный размашисто и твердо.
Народного Комиссара Морского ведомства от 4-го ноября 1917 года г. Гатчина
Прапорщик 176 запасного пехотного полка Сергей Павлов переводится в морское ведомство тем же чином по адмиралтейству с переименованием в мичмана военного времени.
Матросские отряды возвращались в Гельсингфорс. Газета «Известия Гельсингфорсского Совета депутатов Армии, Флота и рабочих» от 7 ноября 1917 года писала:
«5-го ноября возвратился эшелон матросов — борцов за свободу, посланных в первые дни Октябрьской революции в подкрепление Петроградскому гарнизону и рабочим.
Прапорщик Павлов в дни боев с войсками Керенского командовал отрядом матросов и своей неустрашимой храбростью и преданностью долгу революции заслужил любовь и уважение товарищей матросов, которые после ликвидации керенщины не захотели с ним расстаться. Теперь прапорщик переведен на службу во флот от произведен в мичманы.
По прибытии в Гельсингфорс отряд славных борцов за свободу был встречен представителями от исполнительного комитета Гельсингфорсского Совета, областного комитета и Центробалта с оркестром музыки.
В произнесенных речах ораторы подчеркнули доблесть и героизм отряда матросов, которые, не щадя своей жизни, грудью отстаивали дорогую свободу.
Из отряда героев выступил тов. Протопопов, который ответил на приветствие краткой речью… Он указал на мичмана Павлова как на стойкого и храброго бойца, который, руководя ими во время боя, ежеминутно рисковал жизнью. Тов. Павлова подхватили на руки и под крики «ура» долго качали…
Матросский клуб наполнялся участниками подавления керенщины. Все столы клуба заставлены приборами и закусками, бутылками с квасом и т. д. Когда все собрались, с площадки, где играл оркестр, выступили с приветствиями: председатель Матросского клуба, председатель Центробалта, вице-председатель исполнительного комитета.
Все указывали на геройство товарищей матросов и на то, что революционный флот всегда гордо и высоко держал знамя революции, всегда стоял на страже интересов народа и готов в любую минуту выступить с оружием в руках на защиту революции и Советов. За здравие Балтийского флота, Интернационала и социализма было крикнуто мощное и долго несмолкаемое «ура».
Тов. Протопопов сказал: «Мы поклянемся, что всякое покушение на Советы мы будем грудью отстаивать»!
Тов. Павлов в своем ответе на приветствие заявил: «Я буду краток. Но я скажу, что вы были истинными героями. Пока мы с вами живы, пока жив Балтийский флот, не умрет революция». Его слова покрываются громким «ура!».
Матросы эскадренного миноносца „Грозный“ — члены Северного летучего отряда. В первом ряду четвертый (слева направо) А. Попов, командир роты моряков.
Вскоре матросский отряд получает новое задание — разоружить контрреволюционную ставку в Могилеве. Перед отправкой руководителей отряда принял В. И. Ленин. Бывший матрос П. И. Стрельцов вспоминает:
«Четыре командира рот вместе с командиром красногвардейского тысячного отряда матросов Балтийского флота товарищем Павловым были приняты нашим дорогим, любимым Владимиром Ильичем…»
Не успели мы войти, как Владимир Ильич вышел из-за стола, ласково улыбаясь, подошел к нам, поздоровался с каждым за руку и пригласил нас садиться. Но мы, военные, памятуя, что находимся в кабинете вождя, не смели двигаться, а продолжали стоять «смирно». Владимир Ильич, видя нашу военную подтянутость, еще более заулыбался и повторил: «Садитесь, садитесь, товарищи моряки».