Наг рассмеялся и потянулся к одному из мечей. Взял рукоятку, снял мелодично зазвеневший клинок с подставки и взвесил на руках. Для себя он чаще всего выбирал традиционное оружие своего народа — два слегка изогнутых клинка из черной стали.
— Ты хоть помнишь, как ими пользоваться?! — ворчал дракон, наблюдая за тем, как Кросстисс устраивает у себя в ножнах второй клинок.
— К сожалению, — легко ответил он. — Такое разве забудешь?
Дракон прекрасно понимал, что нет. Также он понимал, что не отговорит Кросстисса от задуманного.
— Я иду с тобой, — решительно сказал он.
— До Главной Башни Храма, — отозвался Кросстисс, поведя плечами, и уточнил, — Белого.
— В Пустошь.
— Нет, — он взглянул в глаза дракона. — Ты останешься тут. Ты теперь Белый Хранитель. И ты нужен Азулу для поддержания Нити, пока я там буду… — Кросстисс задумался, как бы одним емким словом обозначить цель его визита на Пустошь, — … вести переговоры.
Аарагрд стиснул зубы.
— И пожалуйста, — смущенно добавил наг, — ты уже не Хранитель Шессариэль, но можешь все же за ней…
— Я тебя сейчас укушу, — не выдержал дракон. — Что за бред ты несешь?! Конечно я буду за ней смотреть!!!
Кросстисс тем не менее выдохнул с облегчением и серьезно кивнул.
— Боюсь представить, что с ней будет, когда она поймет, — нахмурился он.
Дракон повел глазами, прекрасно понимая, что смотреть придется как можно пристальнее.
— Как ты будешь добираться до Эльмхораса? — поинтересовался ехидно Ааргард, когда они покинули оружейную и двинулись к главной башне.
— Териасстрисс прилетел с Лагфридом, — ответил Кросстисс. — Черному все же безопаснее возле прохода… Но я все равно отпущу его сразу же.
— А возвращаться ты не думаешь? — процедил раздраженно дракон, не глядя на нага. — Как мы узнаем исход?
— Вернуться не будет проблемой, — уклончиво отозвался тот.
Дракон лишь шумно втянул воздух, но возражать не стал. Когда они поднялись в Башню, их уже ждали. Белые и Черные причудливо разделились, словно сговорившись, по обеим сторонам от двери, ведущей на балкон.
Териасстрисс как никогда олицетворяющий истинного Черного был мрачен и полон молчаливого протеста. За его спиной в паре шагов стоял незнакомый Ааргарду черный дракон, поприветствовавший его легким кивком рогатой головы. Он был чуть ниже ростом, но шире в плечах. Черные волосы были коротко стрижены и легкомысленно торачли в разные стороны. Ааргард снисходительно хмыкнул: молодежь, что с нее взять? Грудь незнакомца была обнажена, одежду составляли лишь кожаные черные штаны.
Провожающую сторону Белых представляли Азул и Хаир. Первый лишь окинул Кросстисса цепким взглядом и подал ему плащ. Хаир же подошел к нагу и смущенно опустил глаза:
— Я был не прав насчет тебя, Кросстисс, — тихо сказал он.
Наг улыбнулся и положил руку на плечо Мастеру, а в следующий момент произнес витиеватую фразу на языке нагов. Хаир вскинул изумленный взгляд на него, но промолчал, растерянно нахмурившись. А Кросстисс лишь дал знак Лагфриду следовать за ним, и, накинув себе на плечи плащ, направился к Балкону. Вскоре они исчезли в темноте снежной ночи, а через некоторое время до провожающих долетел рев сорвавшегося во тьму дракона.
— Что он тебе сказал? — не спуская глаз с зияющего темнотой выхода спросил Азул у Хаира.
Хаир нахмурился:
- Что только смерть не ошибается…
14
Испокон веков легенды всех населяющих мир народов полнились фантазиями о добрых и злых могущественных существах, демонах и светлых, вечно противостоящих друг другу. Победа светлых должна была венчать всякую сказку, как единственный возможный добрый конец. В реальности же все было сложнее.
Кросстисс стоял перед проходом, полыхающим красным огнем, где его оставил Лагфрид. Вокруг бушевала метель, смешиваясь с красными всполохами и осыпаясь чернотой на серую от пепла землю. На расстоянии нескольких шагов от него застыл Амару, подозрительно разглядывая гостя и шумно принюхиваясь. Кросстисс протянул ему руку, и тот наконец решился осторожно приблизиться. Выглядело это забавно, так как исполин был огромен, а вел себя словно сторожевая собака, коей по сути и являлся.
Кросстисс ухмыльнулся.
— Иди сюда, — поманил он змея, и когда тот приблизился почти вплотную, дотронулся до жёсткой пластины на его носу. — Проводишь меня?