По мере удаления на север ночи становились все короче и светлее, а когда мы пересекли полярный круг – это произошло вскоре после полуночи 26 июля, – солнце светило нам круглые сутки. Я пересекал полярный круг около 20 раз, с юга на север и обратно, и для меня в этом не было ничего нового; однако на наших арктических «новичков» – доктора Гудсела, Макмиллана и Борупа – вступление в область полярного дня произвело немалое впечатление. У них было такое же ощущение, как у человека, впервые пересекающего экватор, – они увидели в этом событие.
Уходя все дальше на север, «Рузвельт» приближался к одной из самых интересных областей Арктики – маленькому оазису среди льдов и снегов, расположенному на западном побережье Северной Гренландии, на полпути между бассейном Кейна на севере и заливом Мелвилл на юге. Здесь в разительном контрасте с окружающей местностью богато представлен растительный и животный мир, и на протяжении последних 100 лет здешняя полоса побережья служила местом зимовки для пяти или шести арктических экспедиций. Здесь же обитает небольшое племя эскимосов.
Это маленькое убежище находится от Нью-Йорка в 3000 милях морского пути и в 2000 милях по прямой. Оно расположено в 600 милях к северу от полярного круга, примерно на полпути между полярным кругом и полюсом. 110 суток длится там полярная ночь, и глаз не видит иного света, чем свет луны и звезд, зато летом солнце светит непрерывно в течение стольких же суток. Благодаря достаточно обширным пастбищам эта маленькая страна – излюбленное обиталище северных оленей. Но нас этот единственный в своем роде уголок на земном шаре интересовал лишь в одном отношении: здесь мы предполагали взять на борт уроженцев холодного пояса, которые должны были помочь нам дальше на севере.
Однако, прежде чем достичь этого удивительного оазиса, расположенного всего в нескольких сотнях миль за полярным кругом, мы подошли к самому знаменательному пункту нашего пути, поскольку он показывал нам воочию мрачную сторону стоявшей перед нами задачи. Ни один цивилизованный человек не умирает в этой жестокой Нордландии без того, чтобы его могила не была исполнена глубокого смысла для тех, кто идет по его следам; и, по мере того как мы плыли вперед и вперед, безгласные напоминания об останках героев не переставая рассказывали нам свою молчаливую, но потрясающую повесть.
У южной границы залива Мелвилл, на острове Дак, находится небольшое кладбище шотландских китобоев, которые первыми прошли к заливу Мелвилл и умерли здесь, не дождавшись вскрытия льдов. Эти могилы появились здесь в начале XIX века. Отсюда столбовая дорога Арктики обозначена могилами тех, кто пал в жестокой схватке с холодом и голодом. Одного взгляда на эти грубые груды камней достаточно, чтобы понять, какой ценой дается завоевание Арктики. Люди, которые лежат под ними, были не менее отважны, не менее умны, чем участники моей экспедиции; им просто не так повезло.
Остановим на мгновение взгляд на этой дороге и рассмотрим памятники на ней.
В заливе Норт-Стар находится несколько могил участников английской экспедиции на корабле «Норт-Стар», зимовавшем здесь в 1850 году. На островах Кэри – безымянная могила одного из участников злополучной экспедиции Кальстениуса. Дальше к северу, в Эта, находится могила Зоннтага, астронома экспедиции Хейса, а еще севернее – могила Ольсена из отряда Кейна.[21] На противоположной стороне в необозначенных местах лежат останки 16 человек злополучной экспедиции Грили.[22] Еще дальше к северу, на побережье Гренландии, находится могила Холла,[23] начальника американской экспедиции на «Полярисе». На западе, на Земле Гранта, похоронены матросы английской арктической экспедиции 1876 года, а прямо на берегу центрального Полярного моря [Северного Ледовитого океана], у мыса Шеридан, находится могила датчанина Петерсена, переводчика той же экспедиции.[24] Могилы эти – немые памятники человеческим усилиям выиграть великий приз – дают лишь частичное представление о том, сколько отважных людей, которым не так везло, пожертвовали жизнью – самым дорогим, что только есть у человека, в борьбе за покорение Арктики.
Когда я впервые увидел могилы китобоев на острове Дак, солнце ярко освещало надгробные доски, и я присел перед ними, полный трезвого понимания их сокровенного смысла. Когда я впервые увидел могилу Зоннтага в Эта, я тщательно прибрал камни вокруг, отдавая долг чести мужественному человеку. А на мысе Сабин, где погиб отряд Грили, я был первым человеком, ступившим в развалины каменной хижины после того, как много лет назад из нее увезли семерых оставшихся в живых участников экспедиции, – да, я первым ступил в эти развалины в августе, в слепящий снежный буран, и увидел напоминания о себе, оставленные этими несчастными.