***
Когда мир вновь обрел очертания, первым, что увидел Финист, была мерзка серая морщинистая морда демона. Из-под меховой шапки торчали вперемешку пучки огненно рыжих и седых волос. Желтые глаза с узкими вертикальными зрачками внимательно изучали оборотня.
- А ты силен, - хмыкнул демон. - Быстро мое проклятие поборол.
- Кто ты? - прохрипел Финист. Голос слушался с трудом, а руки и ноги вообще оказались парализованными.
- Урргхаг, - представился демон. - А ты тот самый Охотник?
Урргхаг наклонился ближе. Обдало приторно-тошнотворным запахом.
- Нет, ты определенно не он, но похож, - демон принюхался и вдруг оскалился, обнажив длинные острые клыки. - Так вот оно что! Мы-то все гадали, как ему одному удалось так проредить стаю наших боевых гулонов. Оказывается, вас было двое.
Финист с трудом соображал, о чем он говорит, лишь слышал, как рядом заходятся в истошном крике мальчишки. Не поворачиваясь, скосил глаз на Вожыка. Его тело выгибалось от сильных судорог под неестественными углами.
- Останови это, - взмолился Финист, не в силах терпеть их крики. Это он, он один во всем виноват, его глупая безответственность и невнимательность. Лучше бы Охотник не давал ему второго шанса.
- Хочешь, чтобы я прекратил их мучения? - демон оскалился еще больше. Оборотень понял намек слишком хорошо.
- Отпусти их. Они невинны, - превозмогая боль, продолжал просить Финист.
- Пока невинны, а пройдет всего пару лет, и они тоже станут охотниками, убийцами наших питомцев и нас самих. Так не лучше ли избавиться от них, пока они невинны? - мерзко рассмеялся серолицый.
- Прошу. Я сделаю все, что угодно, - простонал оборотень, чувствуя, что мир снова начинает блекнуть.
- Все, что угодно? - губы Урргхага растянусь в некое подобие улыбки, от которой стало еще страшнее, чем от оскала. Боль отпустила, а мальчишки обмякли и затихли.
- Все, - вновь обретенным твердым голосом подтвердил Финист.
Демон порылся в полах длинной меховой одежды и достал маленький кожаный мешочек. Потом бесцеремонно снял с пояса оборотня флягу, откупорил ее, понюхал, скривился от резкого хмельного запаха и опорожнил все содержимое на снег.
- Не понимаю людей. Как можно травить себя такой пакостью? - посетовал Урргхаг и набрал в флягу снега, провел по горлышку ладонью, что-то приговаривая, высыпал туда порошок и, хорошенько взболтав, снова понюхал. - От нее взор только затуманивается, а надо наоборот… чтобы он стал ясным. Да кому я все это объясняю? Молодежь ни демона плешивого не понимает ни в настоящих зельях, ни уж тем более в проклятиях. Все куда-то торопится… поле айсбергов, тысячелетняя ярость. Толку от этого, если мы не понимаем, в чем суть?
Финист нахмурился, потеряв нить его рассуждений где-то в самом начале и теперь с ужасом гадал, о чем попросит демон в обмен на жизни мальчиков.
- Выпей, - серолицый протянул оборотню его же флягу. От нее ощутимо несло плесенью и тухлыми яйцами.
- Зачем? - Финист поморщился. Он даже не мог заткнуть нос, чтобы не слышать тошнотворный запах.
- Это зелье поможет увидеть суть. Ты расскажешь мне о ней, о сути, не упуская ни единой даже самой мелкой детали, тогда я отпущу мальчишек.
- А меня? - подозрительно спросил оборотень.
- Мы договаривались только на мальчишек, - покачал головой Урргхаг. - Так что, будешь пить?
Финист открыл рот, и серолицый влил содержимое фляги ему прямо в рот. Зелье оказалось горячим и обожгло горло. Голова тут же налилась свинцом, глаза закатились, паралич отпустил руки и ноги. Теперь они судорожно дергались, как у мальчишек пару минут назад. Только это было что-то другое, совсем другое. Бросало то в жар, то в холод, выкручивало суставы, ломило кости, накрывая волнами разрывающей голову боли. Неожиданно все стихло. Наступил долгожданный покой.
Финист прикрыл глаза, наслаждаясь полной безмятежностью. Прямо над ним мелькнула гигантская тень. Оборотень распахнул глаза. Он плыл верхом на облаке, возле которого кружила огромная белая птица. Финист иступлено упал на колени и протянул руки навстречу. Он в жизни не встречал такой чистоты, такого идеального белого цвета. Безумно хотелось коснуться, ощутить под пальцами мягкие перья и полететь за горизонт вместе с ней, но стоило дотронуться до краешка крыла, как все изменилось.
Теперь он стоял посреди толпы на главной площади Стольного. В центре был возведен широкий помост, со всех сторон обложенный сухими ветками. На него загоняли людей, их было пятеро или шестеро, по одному. Рядом стоял человек в голубом плаще и зачитывал длинный список обвинений. Вдоль помоста собралось еще несколько точно также одетых людей. Последний из осужденных, изможденный, в изодранной одежде, с грязными светло-каштановыми волосами резко остановился возле человека в плаще и выкрикнул что-то нелестное в его адрес. Защитник Паствы вцепился в горло наглеца скрюченными пальцами. Товарищам по плащу пришлось силой растаскивать их. Финист решительно расталкивал толпу и пробивался вперед. Он точно знал, кто эти люди и что происходит.
Во что бы то ни стало нужно добраться до помоста! Но как же далеко. И почему ноги словно каменные? Все осужденные оказались на помосте. Голубые Капюшоны поджигали его с разных сторон. Огонь охватывал сухие ветки очень быстро и перекидывался на деревянные перекладины, на которых стояли осужденные. Они кричали! Как же они кричали!
- Отец! - заорал Финист от отчаянья, перекрывая стоны сгоравших заживо людей.
Картинка снова сменилась. Теперь над головой снова расстилалось бескрайнее синее небо, только на этот раз он стоял на льду в окружении четырех мальчишек, тех самых, которых видел в пещере истины. Они опять распустили крылья и полетели прочь, но Финист успел ухватить за ворот последнего и развернул к себе. На него уставилась пара смутно знакомых янтарно-желтых глаз. Мальчишка самодовольно ухмыльнулся и тут же превратился в Охотника.
Финист оторопело попятился. Николя словно из воздуха притянул к себе Герду, нежную солнечную принцессу из пещеры Истины. Она ничего и никого кроме Охотника не замечала. Обнимала, льнула всем телом, не стесняясь, покрывала поцелуями лоб, глаза, щеки. Николя нарочно развернул ее так, чтобы Финисту было лучше видно и впился в ее губы, страстно, отчаянно. Внутренности свело от нестерпимой ревности. Герда не отталкивала, а сама стремилась к нему навстречу. От этого становилось еще больней.
- Не нравится? - послышался за спиной бесплотный голос из кошмаров. Финист обернулся к темной фигуре из склепа волотов.
- Ты можешь все исправить, - не замедлил предложить незнакомец. - Покорись мне, и она станет твоей. Навсегда. И даже дольше.
Теперь Герда протягивала руки к Финисту, но он не чувствовал ее. Это была лишь иллюзия. Да и стоит ли добиваться девушки таким способом? Финист небрежно отстранил ее от себя и приблизился к незнакомцу. Тот скинул капюшон. Финист увидел глаза - разноцветные, один голубой, другой зеленый.
- Пойдем со мной, - мелкие изящные черты растянулись в до тошноты искусственную улыбку. Изнутри поднялась волна глухой ярости. Сердце бешено заколотилось в груди.
Вспышка.
Финист снова стоит на облаке и касается птицы.
Вспышка.
Мальчишка, которого Финист ухватил за ворот, отдает ему свои крылья.
Вспышка.
Разноглазый злорадно ухмыляется. Финист пытается отступить, но тело не подчиняется.
- Предатель! - слышит он собственный рык. Руки выхватывают меч из ножен. На клинке загорается руна “кеназ”. Горящее рыжим пламенем лезвие обрушивается на фигуру в балахоне.
Вспышка.
Тьма.
Напряженное лицо Охотника.
И снова тьма.
***
Николя так спешил на помощь мальчикам, что не заметил, как столкнулся нос к носу с Асгримом.
- Эй, Охотник, куда спешишь? Совсем, видно, зазнался, что со мной не здороваешься, - в привычной шутливой манере обратился к нему Дану. Николя одарил его таким мрачным взглядом, что Асгрим тут же посерьезнел: