(Из «Жития равноподобного и преконгруэнтного Петрова»)
«…Была осень. Тот самый первый день ее, когда небо делается невыносимо серым, и земля под ногами вдруг сразу набухает чавкающей жижей, и никогда не бывает так далеко до весны, как в него…
Бойцы понуро топтались у кромки поля битвы. Сумки с доспехами, вооружением и прочим оборудованием и аксессуарами стояли на лавке чуть поодаль. Все было против доблестных воинов – и синоптические условия, и расположение звезд, и даже нечетное число участников, не позволявшее полноценно, без ущерба для тактики разделиться на центр и полки правой и левой руки. В битву за счастье всего человечества вступать мало кому хотелось – ну, не вообще, конечно, а именно сейчас. В конце концов, плюс-минус один день в такой ситуации ничего не решает, а теплая раздевалка с горячим чаем – вот она, два шага.
Тут по направлению от метро появился Петров. Как всегда, элегантный наперекор всем капризам погоды, в «двойке» и при галстуке. Протиснулся сквозь прутья забора, одним ему ведомым образом не посадив на костюм ни грязинки, приблизился – и строго осведомился:
– Что стоим? Почему не переодеваемся к сражению? Воевать счастье людей – кто за вас станет?
– Да как-то это, Володь, – ответствовал его верный друг и оруженосец Фима Коростелев, – Погода-то вон какая… да и мало нас…
– Погода отличная! – заверил благородное собрание Петров, – Не жарко, не пыльно… в самый раз, одним словом!
И воодушевленные речью бойцы споро приступили к делу…»
…А иной раз то ли проснешься, то ли нет, только не поймешь, кто ты, где ты, зачем ты, и вскочишь судорожно, темно, и качается перед глазами, но вроде постепенно выплывает ниоткуда хоть что-то знакомое….
– Аааааааааа?!! – я вскочил и больно ударился головой об третью полку, – Ааааааааа?
Прохор стоял рядом, засунув пальцы между полкой и матрасом, и запах крепчайшего чая, что готовят и подают только на маршрутах самого дальнего следования…
– Ты что, спать сюда приехал?!
– Ааа? Аааа… – так, вроде все на месте… – Прохор, нет, не спать, конечно! Просто такое приснилось…
– Или не приснилось? – спросил Прохор.
– Или нет, – согласился я.
– Мальчики, белье, белье сдаем, не забываем! – тут же откуда-то заголосила проводница, взглядом особо просверливая именно Прохора.
– Вот ведь, а?! Вещи бери, стоянка три минуты, – и вытащил мне откуда-то сверху рюкзак.
Мученически заскрипев, состав наконец-то остановился. Проводница отперла дверь, с лютым грохотом откинула ступеньку. Прохор ловко протиснулся мимо хозяйки, кинул вещмешок на потрескавшийся асфальт перрона, схватился за поручень и завис на какое-то время – показалось, будто специально оттягивая сладостный миг встречи – и спрыгнул.
– Опа! Ну вот!
Я соскочил следом.
– Ну, приехали что ли?
– Почти. Еще немного. Сейчас посмотрим, как лучше… вдруг получится.
– А как лучше?
(Из воспоминаний Ибрагима Галлахера, старшего этнолога и ведущего картографа Ордена новых русских иноков)
«…вырвался тогда… ну буквально на один день, даже меньше, вечером обратно на поезде, билет реально выцепил, самый последний вагон, верхнее боковое у туалета… Но то – еще вечером. А утром приезжаю, выхожу – на автобус посадки нет. Вообще! Не знаю, бабкам каким-то по линии собеса целевым назначением рейс выделили что ли – сидят одни старые кошелки, может, им и ехать-то не надо на самом деле! И при водиле смотрящий, так бы договорился, само собой – а тут ни в какую. Только головой машет – ни-ни, мол. Завелся и, окутав переулок сизым дымом, укатил как в никуда.
Делать нечего – побрел на площадь. Сговорился там с одним инвалидом, даже не знаю, кому из них больше сроку оставалось отпущенного, ему или его таратайке. На исходе был ресурс… В общем, сам не ожидал, что выгорит – но так и прибыл в итоге… на такси. Ну, не до самого конца, конечно… у Моста расплатился с ним из последнего, сошел, далее пешим порядком прибывал. А стыдно перед ребятами было – глаз не поднять! Но так вроде никто не догадался. В идеале-то как желательно – чтоб босиком, чтоб с сумой переметной через плечо, по возможности – по дороге истово христарадничая… Ну, на автобусе в крайнем случае, но тогда чтоб сломался на полпути! Потом-то, конечно, узнал, что все и всё сразу поняли, ну да что уж теперь ворошить. Что было – тому не миновать, как говорится…»
– Как лучше? – улыбнулся Прохор. – Ну ты же видишь теперь сам: в канонической версии – не то чтоб совсем на коленях приползти… но хотя бы приволакивая в двух местах перебитую неприятелем ногу.