Петров – франт, всегда, даже в самые непростые периоды – в костюме и, по возможности, при галстуке.
Тяжелый выбор стоял перед сержантом. Места-то только – для двоих задержанных, тем паче, одного пришлось грузить прямо с велосипедом, еле затолкали. А этого, на клифту двубортном – куда теперь сажать? Не на колени же к себе… А одного из ранее принятых отпустить – рука не повернется. Да вдруг этот пижон – еще трезвый окажется? Маловероятно, само собой – но все-таки? А с другой стороны – все-таки костюм, а не тренировочный, как у того…
И решение было принято.
Распахнув дверцу, хранитель правопорядка скомандовал:
– Вот ты, с велосипедом который – с вещами на выход. Будешь считаться – «пьяный за рулем», и пусть с тобой теперь доблестная автоинспекция разбирается. Ну а вы, дорогой товарищ – прошу присаживаться!!!
И Петров, заботливо прижав к груди взятое, с достоинством принял приглашение…»
– Участковый…
– А-а… – протянул я, – А то думаю – померещилось что ли…
– Что именно?
– Да на прапорщика нашего похож… на товарища Рукокрылова. Из сверхсекретной образцово-показательной N-ской части стратегического назначения. Я прям вздрогнул, когда увидел, даже подумал – брат что ли его единоутробный, не иначе… Замечательный был человек, философского такого склада ума. Прямо как вспомнишь – мудрость на мудрости. «Пилотка, товарищи, не греет и не защищает бойца, но тем не менее играет наиважнейшую роль в его земной жизни. Она его – ОБОЗНАЧАЕТ…» Или вот еще: «Грибок, товарищи курсанты, установлен возле поста часового не для того, чтобы спрятаться под ним от дождя и снега в плохую погоду. А для того, чтобы повесить на него плащ-палатку – в хорошую…» А порядок как любил! Ну, в хорошем смысле слова… Пропал тогда куда-то на два дня, возможно – запил (и даже скорее всего). А другой прапор, который на подмену явился – велел нам одеяла заправлять так, чтобы третья синяя полоска на торце была, а не так, как Рукокрылов преподавал – точно по контуру кровати. И штаны распорядился на «табарет» класть «ширинком кнаружи»… А не как при бабушке, когда мы во-первых «ложили», а во-вторых – «кнутри». Образованность, видно, решил свою продемонстрировать… так Рукокрылов, когда вернулся – гнал его потом с «табаретом» в руках по всему воинскому соединению! Тот потом в каптерке руки на себя пытался наложить, еле вытащить успели, хрипел уже…
– Порядок – дело святое, – подтвердил Прохор.
– А то еще было дело… Прапора, особенно старшие – по оси координат «икс-игрек» обычно передвигались с повязками того или иного уровня «дежурного».
– А смысл?
– А смысл в том, что обычного, свободного, так сказать, унтера – господа офицеры теоретически (теоретически!) могут подключить к какому-нибудь социально значимому делу. Ну, не его самого подключить, конечно!.. а бойцов под его управлением… ну ты понял! А дежурный – он уже вроде как под нагрузкой и напряжением. Ну и потом, дежурный в офицерской столовой без очереди вроде как проходил, а пожрать Рукокрылов любил!
– Он и сейчас любит, – подтвердил Прохор.
– А пробу, пробу как снимал! Как бог! В наряде тогда были, увидели… заходит такой, усаживается, личную серебряную ложку из-за голенища вынимает, перед ним поднос ставят, все дымится еще… и он так, осторожненько, раз-раз… Мы думали – ну, отведает по чуть-чуть, одобрит солдатский харч да и пойдет себе подобру-поздорову… нет, сметал все, включая косточки из компота! А через десять минут гля – сидит в офицерской кантине как ни в чем не бывало, и уже там уминает за обе щеки! Вот человек!
– Теперь-то я понял, – задумчиво молвил Прохор, глядя как Мефодий Галлахер ожесточенно вытряс из бутыли последние капли и вновь протянул сосуд ночному гостю, – Первый – это он просто пробу снимал!
– Да вот именно! Ну так вот, о дежурных. Локальных позиций, очевидно, на всех не хватало, ну сколько их там – «по территории», «по автопарку», «по КПП» да «по складу ГСМ». Тогда незаметно стали появляться дежурные «по плоскости», «по пространству» и «по времени». А в один без сомнения прекрасный день на плац вышел Рукокрылов – и на бицепсе его ослепительными золотыми буквами горело просто – «ДЕЖУРНЫЙ». Прохор, вот это был – прорыв! Чистая философия, метафизика и трансцендент! Ну, ты хоть понимаешь меня?!
– Ну конечно!
– Слушай, я тебе рассказываю – и прям вот расчувствовался весь… аж до комка в горле. А Виктор Иванович-то ведь, при всей внешней своей суровости и мужественности избранной профессии – тоже чувствовать умел. Особенно прекрасное… сейчас расскажу, прокашляюсь только.