Последний шаг — и я полностью погрузилась под воду. А затем… стало так спокойно. Тихо. И с души словно камень упал… И первый раз за столько месяцев я улыбнулась. Кажется, я сошла с ума, но мне показалось, что что-то огромное и черное стало сверху приближаться ко мне.
Резкая боль в руке заставила вскрикнуть, и стоило мне только раскрыть рот, как я тут же наглоталась воды. Теперь уже стало страшно. Я не могла дышать. Рывок. Рывок. Почувствовала под собой твердую и жутко холодную поверхность. Холод. Сильные удары в грудь и чьи-то губы на моих губах. Где-то позади слышался женский встревоженных голос и плач ребенка. Почему он плачет? И что он вообще забыл в лагере северян? Я его раньше не видела и не слышала…
Рывок. И я опять способна дышать. Я больше не умирала. Первое, что я увидела, открыв глаза — это темный взгляд Роланда, который явно не предвещал мне ничего хорошего. Еще раз проверив, что со мной все в порядке, Роланд подхватил меня и закинул мне на плечо. Я сильно ударилась животом об его твердое плечо.
Сипло вскрикнула. Не помню, как мы преодолели весь этот путь, но вот я уже стояла в нашей палатке, прижимая к телу свой плед, в который закутал меня Роланд еще на берегу. А он…
Смотрел на меня, словно готов был убить. Придушить. Разорвать на части. Сделать что угодно, но причинить боль. В два широких шага преодолевает расстояние между нами. И в следующее мгновение щеку обжег сильный удар, и я упала на шкуры. От того, что он сделал, слезы накатились на глаза. Было больно. В следующее мгновение он сорвал с меня плед и схватил за волосы, заставляя встать на цыпочки. Смотрел прямо в глаза, и с каждой секундой мне казалось, что взгляд его становится все более и более темным. Хватка усилилась, и я вскрикнула.
— Мне больно! — прохрипела я, не зная, толи прикрывать свое нагое тело, толи вцепиться в его руку.
— Больно? Больно, говоришь?! — заорал он мне прямо в лицо, — а ребенка моего убивать не больно было?! Не больно?!
Удар и я опять лежу на полу. Он присел рядом со мной на корточки и прошипел прямо на ухо. Его голос впервые был полон ненависти по отношению ко мне. Теперь я по-настоящему боялась его. От такого Роланда я не знала, что можно ожидать.
— Тебе повезло, что ты ждешь ребенка, а то… — замолчал, а потом неожиданно усмехнулся, — Да если бы не твоя беременность, то и спасать тебя не стал бы. Ведь ты всего лишь шлюха, очередная. И толку от тебя мало. Даже трахать уже надоело твое вечно сопротивляющееся тело.
Хлопнул по щеке, встал и вышел из палатки. А я свернулась калачиком на шкурах. Натянула на себя плед, давясь слезами. Как он мог так говорить?! Я не шлюха… Но тут в голове появилась неожиданная мысль… Он была на грани сумасшествия… Даже за гранью… Но мне казалось эта идея в данной ситуации единственным спасением. Он был убил, он бы не спас… Если бы не ребенок. Не сомневалась я и в том, что теперь за мной будут смотреть в оба. Скорее всего сам Роланд этим и займется. Стоило рискнуть. Стоило. Я верила, что у меня получится свести его с ума, заставить ненавидеть меня по-настоящему до такой степени, что он убьет меня. Пусть мучительно. Пусть буду страдать. Но зато впереди меня бы ждало такое долгожданное и выстраданное сполна спокойствие. И я знала, что может стать точкой отсчета.
Быстро надев на себя платье, я вышла из палатки. Не составило труда найти северянина. Он сидел там же, где и всегда. Только теперь мое место рядом с ним занимала смутно знакомая девица. Елена. Моя еще одна бывшая служанка. Но мы с ней никогда не дружили. Она мне просто не нравилась. Была слишком груба, жестока и цинична.
И сейчас она опустилась на колени перед Роландом. Потянулась к его штанам. Я ждала, что он оттолкнет ее. Но он этого не сделал. Что-то кольнуло в груди. Но я быстро потушила эту боль. Я должна была сконцентрироваться на другом.
Их же не смущали посторонние взгляды. Да и воинов это мало волновало. Только Катрина смущенно отвернулась, уткнувшись в плечо Арнода.
Я подошла ближе. Я не останавливалась до тех пор, пока не остановилась перед Роландом. Девушка взял в рот его… член. Роланд всегда это так называл. Она целовала его, дотрагивалась кончиком языка. Выглядело и слышалось это отвратительно. Хлюпающие звуки. Звуки, словно она давилась и задыхалась одновременно. Ужасно. Я не понимала, зачем она это делала, ведь Роланд просто смотрел неотрывно на огонь, нахмурив свои темные брови. Но стоило увидеть меня, на его лице тут же возникла жестокая улыбка.
— Что тебе нужно? — его голос звучал грубо.
— Я пришла, чтобы… Чтобы ответить на твоей вопрос.
Позади меня послышалось тихое «нет». Да, Катрина, да. Это мой единственный выход.