Я была уверенна, что меня схватятся только утром. Роланд был слишком занят Еленой. Катрина была со своим воином. Для них я тоже пустое место. Теперь у Катрины своя новая жизнь. Она больше не служанка. Она свободна. Но можно ли считать ее жизнь свободной? Другие северяне отдыхали с пленницами. И так под покровом холодной ночи я шагала на встречу…
На встречу чему? Что ожидало меня впереди? Какие ужасы? Существовало ли что-нибудь, кто-нибудь, страшнее Роланда?
Однозначно, нет.
Не знаю, сколько я шла, цепляясь за ветки. Постоянно подсказывалась, падала. Но упрямо вставала и шла дальше. И этот побег был не только от Роланда. Я сбегала от самой себя, неожиданно обнаружив в себе положительные чувства по отношению к своему мучителю. Это было ненормально. Неправильно. Уж это точно не должно было случиться. Ведь я должна ненавидеть его, а не привязываться или привыкать.
Я хотела пить, есть. Я быстро устала. Я замерзла. Иногда в голове мелькала мысль, что побег — это самый глупый поступок в моей жизни. Но перед глазами проплывали картинки Роланда и Елены, и после этого я упорно шла вперед, глотая не пролитые слезы. Я не понимала себя. Не понимала его. Не понимала ничего.
Прислонилась к дереву, пытаясь согреть хотя бы руки дыханием. Ушла я уже на довольно-таки приличное расстояние. Но неожиданно послышался треск, словно кто-то подкрадывался ко мне. Сжалась. Замерла. Затаила дыхание. Но мне все равно казалось, что я слишком громкая, что привлекаю внимание.
На всякий случай даже рот ладошкой прикрыла. Не помогло.
— Набегалась? — насмешливо поинтересовался ненавистный мне голос, и я практически сразу же увидела его обладателя. Вздрогнула. Нет. Не хотела его ни видеть, ни слышать. Пусть это будет сон, прошу, пусть это будет неправдой!
Почему? Почему он нашел меня? Почему не оставит в покое?!
— Иди сюда, — подошел, закутал в свою меховую накидку и взял на руки. Теплый. Какой же он теплый. Невольно прижала замёрзшие ладошки к его шее, но тут же испуганно отдернула их, боясь, что воин этого не оценит.
А Роланд лишь взглянул на меня укоризненно, и я вернула свои руки обратно.
До лагеря дошли быстро. Но ведь я шла долго…
Очень долго. Или я просто плутала рядом с лагерем, думая, что ухожу все дальше и дальше.
Очередной раз ошиблась. Очередной раз судьба посмеялась надо мной.
В палатке было тепло. Постепенно я все же стала согреваться, и тело стало болезненно покалывать. Роланд вышел из палатки, но мне было все равно. Мне просто хотелось наконец-таки согреться. Поесть. Поспать. И чтобы все это закончилось. Неожиданно для себя — прижала руку к животу. Там ли ОНО? Мальчик ли это? Или все же девочка?
При этих размышлениях, в голове сразу же возник образ маленького мальчика с пристальным и не по-детски взглядом черных глаз.
Как и у его отца. Темные волосы. Смуглая кожа. Ребенок копия Роланда. Так же смотрел укоризненно. Словно обвинял в чем-то…
Понятно же, чем именно…
Но вот он улыбнулся, и его лицо резко преобразилось. Теперь в некоторых его черточках я узнала себя. И так больно кольнуло от осознания. Что в нем есть частичка меня. Что он принадлежит не только Роланду, но и мне…
Представила матушку…
Она была бы и ему рада, любила бы его, оберегала и заботилась, не дума о мнении окружающий. Почему я тогда не могу принять его?
Ответ прост. Я слишком эгоистична, возможно, глупа, злопамятна до такой степени, что не могу простить ребенку ошибки его отца…
Резко распахнула глаза, почувствовав легкий удар по щеке.
— Не смей засыпать, идиотка, — проговорил Роланд и поднялся с колен. Чуть приподнявшись на локтях, заметила, что мужчина притащил бочку, в которой я обычно мылась. И сейчас над ней клубился густой пар, так и манивший в своих объятья. Северянин добавил в воду пару трав, а после направился ко мне. Привычный треск ткани, который уже как-то действовал успокаивающе, и вот меня опустили в горячую воду. По привычке, скорее всего, попыталась вырваться.
Но держали крепко. Боролись мы долго, а сдалась я первая, как всегда.
— Успокойся, идиотка, — прорычал Роланд и наградил меня ощутимой оплеухой. Затихла. И он воспользовался этим, резко схватив меня за волосы и дернув назад. Сразу же вскрикнула из-за боли, ярко пронзившей затылок. Вцепилась в его руку онемевшими пальцами. А Роланд… Он смотрел на меня, в его взгляде плескалась ярость, смешиваясь со злостью. Он был готов убить меня.
Я опять довела его. Но уже сама не понимала, чего хочу…
— Когда ты поймешь, — проговорил мужчина, стуча указательным пальцем мне по лбу, — что теперь я точно не позволю тебе умереть. Не позволю убить МОЕГО ребенка. Не позволю уйти, пока не родишь. Только после этого можешь проваливать на все четыре стороны. Поняла?!