— Мне кажется, что я… — не договорив, девушка зарыдала, укусив себя за пальцы. Я обняла ее крепче, пытаясь успокоить ее пока кто-то из братьев не подошел к нам и не узнал в чем дело. Еще пару мгновений она вздрагивала, а потом все-таки смогла взять себя в руки.
— У меня больше нет женских дней, Анна, — шепнула мне в самое ухо девушка. Прикрыв глаза, она обняла меня в ответ и продолжила плакать, и только ее плечи слегка подрагивали.
— Но, дорогая, — пыталась вразумить я ее, — мы здесь всего недели две, не больше и…
— Мы в пути уже полтора месяца, госпожа… И за это время у меня не было ни одного женского дня. Сами понимаете, что это значит для меня.
— Ребенок… — ошарашено произнесла я в полголоса. Катрина станет матерью, если, конечно, Арнод сохранит бедной рабыне жизни.
— Он знает? — оставалось узнать только самое страшное.
Неожиданно девушка горько усмехнулась.
— Да, ведь он заставил меня сказать ему мой лунный цикл, — на этих словах Катрина покраснела, — и потом считал каждый день. Один раз, ночью, он прошептал, что хочет сына…
Я не знала, что на это ответить девушке. Мне было ее жалко. Теперь она точно навсегда останется в Северных землях. Будет всю жизнь жить со своим насильником, рожать от него детей, делить с ним судьбу, ведь разводов у северян нет. Только смерть может разлучить супругов. Этим и отличался северный народ от нашего, южного.
Но, получается, когда я устрою побег, я не смогу взять с собой Катрину. Это больно ранило мое сердце. Мне не хотелось оставлять ее, но выбора у меня не было. Боги уже распорядились судьбой этой девушки.
Через какое-то время за мной пришел Роланд и отвел в нашу палатку, где сначала он накормил меня мясом и хлебом, а потом принес среднего размера бочку с наполненный до краев теплой водой. Мужчина встал напротив, а потом принялся медленно стягивать с моего тела тяжелое шерстяное платье. Не сопротивлялась, а даже немного помогала ему. А смысл? Мое тело он уже изучил детально. Обхватил сильной рукой за талию и опустил в теплую воду. Косы мои расплел и несколько раз провел гребнем по всей длине. А затем неожиданно провел губкой по плечу, всколыхнув воду так, что немного перелилось за края. Но никто не обратил на это внимания. Я была напряжена, и мужчина это видел.
— Расслабься, сегодня я не сделаю тебе больно, — проговорил мужчина. На мгновение он перестал касаться меня. И я, не выдержав этого напряжение, обернулась в его сторону. Мужчина взял мыло и быстро вспенил губку.
Кивнув мне подбородком, приказал:
— Развернулась.
Послушно выполнила его приказ, вцепившись в бортики. Он медленно намыливал мое тело, касался груди, и я каждый раз вздрагивала, когда он касался опухших от его прошлых ласк сосков. Когда его рука добралась до места между моих ног, я не сдержалась и попыталась вырваться.
— Анна, — предупреждающе произнес северянин, и я послушно раздвинула ноги. Он даже не мыл меня, он… ласкал. Совершал круговые вращения, слегка проникая в меня. Дрожь медленно пробежала по моему телу, и я невольно выгнулась навстречу его ласкам. Что-то происходило со мной, что-то неправильное. И действия этого мужчины были неправильными. Он был нежным. Это пугало.
Так не должно быть.
Неправильно.
— Прекрати, — выдохнула я, а сама расставила ноги еще шире. Невыносимо. Его пальцы то замедлялись, то ускорялись, заставляя пожар разгореться внизу живота. Что же это? Что?! Неожиданно ноги задрожали еще сильнее, и я судорожно одной рукой вцепилась в запястье Роланда. Замерла, в ожидании чего-то…
Вдруг мужчина прекратил ласку и убрал руку, что заставило меня разочаровано застонать и резко повернуться, опять расплескав воду, к этому чудовищу. Роланд улыбался своей хищной улыбкой. А я тут же вспыхнула, поняв, что я только что наделала. Поддалась греху, но Боги…
Это было…
Не описать простыми словами. Это противоречило мне. Противоречило Роланду. Он никогда не был таким со мной. Грубым? Да! Жестоким? Обязательно? Жестким? Несомненно. Но ласковым? Нежным? Никогда. Перемены всегда пугают. Но перемены в этом северянине просто свергают в бездну ужаса, я просто не знала, что можно ожидать от этого человека в следующую секунду.
Он обхватил меня за талию и резко вынул из воды. Кожа тут же покрылась мурашками от холода, но Роланд тут же укутал меня в теплую ткань. Быстро вытер меня, не задерживаясь на одном месте, а потом заставил лечь, широко раздвинув ноги.
Лежала, наблюдая, как он медленно снимает с себя одежду, не отводя от меня темного взгляда. В его глазах горели страсть и желание, в моих же — страх и покорность. Это всегда злило Роланда, и этот раз не стал исключением. Я ничего не могла с собой поделать, а он был слишком импульсивным, слишком вспыльчивым.