— Да вы просто свихнувшийся от снобизма старый маразматик!
Хлесткая пощёчина заставила Лили замолчать. Она охнула, ощутив, как в носу стало горячо от крови. У мистера Сигнуса Блэка оказалась тяжелая рука, несмотря на изящество пальцев.
— Белла! Белла, дитя моё! Иди ко мне. Покажем зазнавшемуся отродью где её место.
Лили не видела старшую сестру Нарциссы больше пяти лет. Нужно отдать должное, время пошло красавице на пользу. Молодая женщина, даже в столь мрачной обстановке и при невыгодном освещении, была ослепительно хороша собой. Овальное лицо с большими черными глазами, над которыми разлетались, словно острые крылья хищной птицы, тонкие чёрные брови. Крупный пухлый рот и копна густых волос, клубящихся, точно змеи или тёмное облако, дополняли картину.
За спиной Беллы привычно маячила фигура Люциусу Малфоя.
«Некоторые вещи в мире не меняются», — с грустной усмешкой подумала Лили.
Собрав свою волю в кулак, она заставила себя гордо поднять голову и с вызовом посмотреть на противницу, преодолевая смертельный ужас, железной перчаткой сжимающий сердце.
Белла шагнула вперёд, больно ухватила Лили за волосы и заставила запрокинуть голову:
— Думала, мы позволим тебе безнаказанно осквернять наше жилище, тупая мерзкая грязнокровка?! Ты, гнусная маленькая пакость, плевок на теле мироздания, рыжее недоразумение! Я рада тому, что ты не сдохнешь быстро, а будешь корчиться долго, мучительно долго!
От холодного, низкого, хрипловатого хохота этой сумасшедшей мороз пробрал по коже.
— Когда мы с тобой закончим, гадина, — продолжила Белла, глядя в расширенные зрачки Лили, — от твоих нежных зелёных глазок, мягких щёчек и влажных губок ничего не останется. Слышишь меня?! Ничего!!!
— Спокойнее, дочка, — мягко улыбнулся Сигнус, — спокойно. Всему своё время. Ты получишь свою долю удовольствий, подожди немного.
С щелчком аппарации в нескольких шагах возникли Рудольфус и Рабастан, крепко держащие отчаянно вырывающуюся Нарциссу. Братья Лестрейнджи не особенно с ней церемонились, жестко заламывая девушке руки.
Увидев Лили и Беллу рядом, Нарцисса обмякла, лицо её исказилось от ужаса:
— Отец? Что здесь происходит? Отец!
— Что происходит? — хрипло захохотала Белла. — Что происходит! — передразнила она. — Всего лишь банальное жертвоприношение во славу нашего дома и Тёмного Лорда.
— Только не Лили! Отец, пожалуйста, пожалуйста! Не надо! — рванулась Нарцисса, но Рудольфус и Рабастан с силой заломили ей руки, вынуждая опуститься на колени.
— Эй, полегче-ка! — прикрикнул Малфой. — Вы так все кости ей переломаете.
Нарцисса с такой мольбой смотрела на отца, что под её взглядом, казалось, мог смягчиться даже камень:
— Прошу вас, отец! — причитала она, стараясь подавить рыдание.
Люциус взирал на невесту с каменным лицом, скрестив руки на груди.
— Замолчи, — презрительно процедил Сигнус, нависая над коленопреклоненной дочерью и глядя на неё сверху вниз. — После сегодняшнего урока у тебя навсегда отпадёт охота якшаться с магглами. Я надеюсь, ты сделаешь правильные выводы, дочь, и мне не придётся применять к тебе более суровые меры.
— Отец!!! Отец!!!
— Силенцио, — небрежно взмахнул тот палочкой вместо ответа. — Регулус, — обратился он к племяннику, — надень на эту рыжую дуру маску. Темный Лорд со Снейпом будут вот-вот.
Последнее, что видела Лили, как Белла присела на колено рядом с беззвучно рыдающей Нарциссой. Она ласково гладила сестру по белокурым локонам:
— Это для твоего же блага, дорогая.
Потом ей на голову накинули мешок. На мгновение показалось, что решили просто удушить.
— Смотри, не затяни слишком сильно, — приказал Сигнус.
Воздуха не хватало, глаза застила серая пелена, во рту держался неприятный вкус металла и пыли. Перед закрытыми глазами мелькали острые предметы и жертвенник.
«Господи, господи! Услышь меня, господи! Мне только шестнадцать!!! За что!? Помилуй! Помилуй меня, господи! Я не хочу умирать, не хочу!».
Лили завертела головой, пытаясь сквозь серую мешковину рассмотреть хоть что-то.
— Все в сборе, Сигнус? — заполнил пространство негромкий, высокий, ледяной голос. — Вижу, жертва уже на месте?
— Как договорено, милорд.
Лили дрожала. Нет! Только не с ней. С ней такого быть не может. Сейчас что-то случится. Что-то вот-вот произойдет, какая-нибудь счастливая случайность. Явятся авроры. Спустится вниз начальник Департамента. Появится Северус и спасёт её.
Голова кружилась от недостатка кислорода и Лили отчаянно боялась потерять сознание. Ей это казалось концом, ведь пока она в сознании, она жива. В голове, в сердце, во всем существе билась одна мысль, одно желание — жить!
— Что с вашей дочерью, Сигнус? — вопросил все тот же высокий бесстрастный голос. — Почему наша красавица-невеста связана и стоит на коленях?
— Она провинилась, господин, — поведал Блэк, — и я счёл нужным преподнести ей небольшой урок.
— Ваше право. Люциус! — повелел холодный голос, — приведите Северуса.
Лили затаила дыхание. Она чувствовала себя ланью, беззащитной перед собравшимися волками.
«Хочу жить! Хочу жить! Хочу жить!», — всё жарче и жарче стонала кровь в жилах. Болела душа, замирало сердце.
Какое-то движение, как волна…
Что происходит?
Легкое позвякивание металлических инструментов…
Нет! Господи! Пожалуйста!
— Ты будешь служить мне? — разносится под каменными сводами повелительный голос.
«Не делайте этого!», — хотелось крикнуть, но слова растворялись в наложенном заклятье, увязли в складках мешковины, надвинутой на её непутёвую голову.
— С наслаждением, — слышит Лили до боли знакомый низкий и хриплый голос Северуса.
«Нет!!!», — воет она, словно раненная волчица.
Но крик её неслышим.
Теперь понятно назначение этого идиотского колпака, который они напялили ей на голову. Знай Северус, кто перед ним, он бы не смог… он бы не стал…
Или?!..
— Ты знаешь, каких методов придерживается моё окружение, Принс-полукровка, — вещает холодный бездушный голос.
— Знаю, мой лорд.
Лили затихает, пораженная, почти сломленная.
— Ты разделяешь наши убеждения?
— Разделяю.
— Наши, порой противоестественные, наслаждения, из которых питается Тёмная Магия?
— Да, мой лорд.
— Наши преступления? — тише и насмешливее, на придыхании, как у змея-искусителя, звучит голос Темного Лорда.
— Да, мой лорд.
— Если завтра для нашего круга нужно будет убить того, кого ты знаешь и, может быть, даже любишь, ты сделаешь это?
— Сделаю, мой лорд, — не колеблясь, ответил Северус.
— Видишь эту жалкую фигуру в центре жертвенного круга? Это твой пропускной билет в наши ряды, Северус. Белла, Регулус, Люциус, Эван, Теодор, — приказал голос, — замкните круг.
Что они собираются делать? Господи, что с ней будет? Великий Боже! Боже Всевидящей и Всеблагой, не оставь великою своей милостью. Спаси и сохрани!
«И когда войду я в Царство Тьмы, не убоюсь, — беззвучно шептали онемевшие губы, — ибо ты со мной. Не оставляй, Отец Небесный! Если уж не дашь спасения, дай силы принять то, что неизбежно».
— Круцио!
Тело обварили кипятком. Резкая, непереносимая боль смыла всё — прошлое, будущее и настоящее.