— Я не обязан перед тобой отчиываться. Par in parem non habet imperium, — вкрадчиво, не меняя ласкового тона, прошелестел Северус.
— Ты вот уже четверть часа злоупотребляешь моим терпением, Снейп! — повысил голос Блэк. — Это наше место, ясно? Наше!
— Ослеп я, наверное. Кажется, очки придётся на нос нацепить и стать похожим на твоего возлюбленного Поттера. Почему я не вижу здесь таблички с вашими именами?
Сириус запустил проклятьем. Северус стремительно уклонился, пропустив его над собой. Вспышка ярко осветила листья боярышника. В следующую секунду молодые колдуны сцепились между собой совсем по-маггловски, покатившись по мокрой земле.
Сириус был выше ростом и крупнее в кости, да и классическое воспитание чистокровных волшебников в обязательном порядке предусматривало занятие фехтованием и восточными единоборствами. Северус же, выросший в лондонском предместье, не мог похвастаться физической формой. Перевес в потасовке был не на его стороне. Лили с жалостью смотрела на очередное поражение друга.
Сириус легко поднялся на ноги. На лице его, пока он отряхивал мантию, застыло брезгливое, презрительное выражение:
— Ну, что, Слюнявиус? Доволен?
— Буду доволен, когда узнаю, как мне добраться до Дракучей Ивы.
Лили поежилась. Она никогда не видела у друга такого, по-звериному жестокого, взгляда.
— Ты это серьёзно, Снейп? — напрягся Сириус.
— Более чем, Блэк.
— Зачем тебе лезть под Иву?
Северус засмеялся. От этого смеха мороз драл по кожи. Сириус отпрянул от слизеринца почти испуганно.
— Я знаю вашу тайну, Мародёры, — мягко сообщил Снейп.
— Сопли в голову ударили?
Сириус повернулся к противнику спиной, демонстрируя нежелание продолжать разговор.
— Я знаю, что Люпин — оборотень, — не замедлил с нанесением удара Снейп. — От Грейбэка. Помнишь такого?
— Припоминаю, — было видно, что Сириусу с трудом удаётся справиться с бушующей в груди бурей эмоций.
— Он рассказывал, каким твой друг был сладким и вкусным, — поморщился Снейп. — Называл его сахарным мальчиком. Ты знаешь, как именно Грейбэк любит хорошеньких мальчиков, Блэк? Или твой друг предпочёл скрыть, как выжил в одной клетке со страшным серым волком? Чем заплатил за возможность жить?
— ЗАТКНИСЬ! — рявкнул Сириус, хватая Снейпа за грудки и рывком поднимая с земли, тряся, как куклу. — Заткнись, тряпичная твоя душа! Да что ты об этом знаешь?!
Северус не делал попыток высвободиться из рук Блэка, лишь насмешливо глядел из-под длинных ресниц своими чёрными, жуткими глазами на взбешённого грифиндорца:
— Так помоги мне узнать. Только подумай, ведь если повезёт, я больше никому не стану мозолить глаза. Только и нужно, просто сказать, как остановить Дракучую Иву…
— Иди ты!.. — отшатнулся Сириус. — Мразь!
— Я не хотел. Ты сам виноват. — Палочка Северуса неожиданно ткнулась под рёбра Сириуса. — Круцио!
Глаза Сириуса широко распахнулись от неожиданности, он резко втянул в себя воздух. Пальцы его отпустили мантию Снейпа, парень согнулся пополам, обхватывая себя руками. Крупная дрожь сотрясала его тело.
— Скажи мне, как пройти мимо Дракучей Ивы, Блэк, и все закончится, — почти ласково увещевал Снейп.
— Слизеринский ублюдок! Бить в спину-это как раз по твоему…
— Напраслину возводите, ваше благородие. Моя мать — честная женщина. А я ударил тебя не в спину.
— Иди лесом! — прохрипел Блэк.
Северус невозмутимо пожал плечами, повторив почти лениво:
— Круцио!
Сириус не кричал, но его колотило, как в эпилептическом припадке.
Судя по всему, вид мучений ненавистного врага не доставлял Северусу никакого удовольствия. Он смотрел на Сириуса равнодушными, пустыми глазами:
— Будешь изображать из себя героя-мученика и дальше, или всё-таки проявишь благоразумие?
Сириус, сплюнув кровь на траву, пристально, очень пристально, заглянул Снейпу в глаза:
— Ты не боишься? Не боишься большого серого волка, змеёныш?
— Так уж и большого? — вытянулись в ниточку и без того тонкие губы Снейпа.
— Можешь мне поверить — не маленького, — со смешком ответил Блэк.
— Не боюсь.
— А тебе не приходило в голову, что я вовсе не Люпина сейчас пытаюсь спасти? — процедил Блэк, вновь сплевывая кровь в траву.
— Ты за меня не беспокойся. Я уж как-нибудь о себе позабочусь сам.
— Ну, если ты настаиваешь? Следи за моей палочкой. Смотри внимательно, куда я показываю, Снейпик. Вон тот небольшой нарост на дереве. Тот, что слева, видишь? Нажми на него, и окажешься по уши в тех самых неприятностях, к которым так стремишься.
Легкий замах палочкой и дерево остановилось.
— Да наш змеёныш делает успехи! — коротко, невесело хохотнул Блэк. — Мы-то всё по старинке, на четвереньках…
— Что ж поделаешь, если у вас мускулы развиты лучше мозгов?
— Вскоре увидим, чего стоят твои мозги против настоящих мускулов.
Неспешно ступая, Северус направился к чернеющему в дупле Ивы провалу.
Лаз был узким, таким узким, что пробираться вперёд приходилось на четвереньках, протискиваясь головой вперёд.
Лили с детства боялась замкнутого пространства. Если бы не мысль о том, что это не на самом деле, что это лишь воспоминание, она ни за какие блага бы сюда не сунулась.
Северус, бледный и сосредоточенный, решительно двигался вперёд. Они всё шли и шли, казалось, тоннелю не будет конца. Наконец друг притормозил у небольшого отверстия. Тоннель вывел их в комнату. Обыкновенную комнату с обычными стенами, оклеенными уютными обоями.
У очага, где уже дотлевал огонь, с книгой в руках сидел Ремус Люпин.
Северус замер, наставив палочку на грифиндорца.
— Ты? — поднял голову Люпин. — Что ты здесь делаешь? — Он поднялся, тяжело опираясь на подлокотники кресла. — Уходи. Уходи немедленно. Тебе нельзя здесь быть.
— Ты оборотень, я это знаю, — несмотря на искаженное волнением лицо, голос Северуса звучал бесстрастно. — Никогда раньше не видел, как обращаются в зверя. Я останусь, с твоего позволения. Или — без.
— Уходи, — повторил Люпин, точно заведённый.
— Ни за что. Хочу увидеть твоё подлинное лицо, твою настоящую суть.
В одну секунду оказавшись рядом с Северусом, Ремус схватил его за руку и с силой швырнул к выходу:
— Убирайся немедленно, глупец! Ты же не понимаешь, с чем будешь иметь дело. Беги отсюда, пока не поздно!..
Тут яркий, белый свет луны, разорвав пелену грозовых облаков, проник в комнату. И сразу же, резко, началась таинственная трансформация в теле оборотня. Сначала он словно окаменел, а потом сквозь окаменевший панцирь зверь начал неистово рваться наружу. Кости перестраивались, а голосовые связки изрыгали такие звуки, на которые гортань человека просто не способна.
Именно такими Лили представлялись завывания проклятых душ в аду, полными первозданной ярости и запредельной боли.
Голова однокурсника удлинялась, руки тоже. Плечи, напротив, сгорбились. Словно гигантская костоломная машина выворачивала все внутренности наизнанку. Щелчок! На месте человеческой спины выдвинулся хребет, покрытый острыми иглами, как у дикобраза. Челюсть выдвинулась вперёд, блеснули удлинившиеся клыки. Из пятипалой лапы выскочили острые, загнутые, как у кошки, когти.
Поднявшись на задние конечности тварь, задрав вверх рыло, усеянное острыми клыками, издала воинственный клич.
Северус, не сводя с оборотня настороженных чёрных глаз, наставил на него палочку:
— Ступефай!
Ярко-алый огонь ударил оборотня в грудь. У Лили заложило уши от пронзительного визга и грозного рычания. Проклятье раздразнило чудовище, но не возымело никакого разрушительного действия.
Стремительным, не свойственным ничему живому движением оборотень рванулся вперёд.