Под статьёй лежала подпись: «Мечты сбываются. Мы, наконец, вместе!».
— К чему сей романтический бред? — изумленно почесала переносицу Лили. — Что за ерунда? Вас же женят насильно.
Нарцисса устало поморщилась:
— Папа и господин Абраксас посчитали, что такая реклама создаст нашим семьям неплохой имидж. Ничто не трогает людей так, как несчастная любовь! — с апломбом процитировала она. — Самое нелепое пожалуй то, что люди во всё это верят. Подумать только! Мы с Малфоем воспринимаемся как самая романтическая пара года.
Лили вернула «Ведьмополитен» Нарциссе:
— Никогда не пойму аристократов. Какая смешная, нелепая ложь.
— Так и есть, — согласилась Нарцисса. — Смешная и нелепая.
Какое-то время девушки просто смотрели на воду, раздумывая каждая о своём.
— Вы общаетесь с Малфоем? — снова подала голос Лили. — Как он к тебе относится?
— Очень, очень вежливо. Все в границах этикета. Мой сумасшедший папенька настоял, чтобы я нанесла визит в Малфой-мэнор. Кстати, весьма впечатляющее поместье. Много простора, леса и древних камней.
— Тебе там понравилось?
— Как может понравиться будущая клетка?. А ещё, там живёт этот мерзкий оборотень…как его? Не могу вспомнить имя. Он напал на нас тогда, в детстве, помнишь?..
— Фенрир Грейбэк?
— Да, это он. Мама говорит, что Сивый — не обычный оборотень, потому что способен обращаться не только в полнолуние, а в любой момент, когда захочет. Ну, так вот, у Малфоев он словно ручной. Хотя оборотни, я это точно знаю, ручными не бывают.
Лили не очень уверено возразила:
— Глупо ненавидеть оборотней. Ликонтропия, это болезнь. Верфольфы не виноваты, это вирус…
— Поверь, у меня есть очень веские причины, чтобы недолюбливать Грейбэка, — в глазах Нарциссы Лили уловила стальной блеск.
— Да я не спорю… ненавидь его, сколько влезет!
— Эта гадкая мразь нарочно кусает людей, заражая их ликонтропией. Но самое пугающее то, что этот зверь, смертоносный и быстрый, безжалостный и бесстрашный, перед Люциусом ведёт себя, как щенок. Что заставляет его выслуживаться?
— А ты как думаешь?
Нарцисса едва заметно поморщилась, прижимая кончики пальцев к вискам, как если бы её внезапно настиг приступ мигрени:
— Не думаю я ничего хорошего. То, как это Фенрир смотрит на Люциуса… я бы сказала, что это почти влюбленный взгляд.
— Брось! Пусть Люциус Малфой — неврастеник, садист, сноб и подлец. Но моё воображение бессильно представить романтическую связь между ним и Грейбэком!
Нарцисса рассмеялась. Её смех звенел, как хрустальный колокольчик в руках у злой феи.
— Эванс, ты когда-нибудь слышала о Дикой Охоте?
— Кажется, это что-то из мифологии, то валлийской, то ли кельтской, точно не помню. При чём тут эти сказки?
— Совершенно не при чём, это я меняю тему разговора. И, глупенькая, ни какие это не сказки. Дикая Охота — очень древний обычай. Представь, собирается избранное общество, эдакий узкий круг посвященных. Все болтают, пьют шампанское, играют в шарады, конечно же, флиртуют. А на закате, стоит загореться первой звездочке, начинается гонка, от которой захватывает дух. Обычно волшебники охотятся на троллей, иногда преследуют драконов. Но прежние трофеи нынче не в цене. Угадай, Эванс, на кого охотятся теперешние маги-смельчаки? Правильно, на магглов! Не подумай плохого! Сама я в этом не участвовала, лишь подглядывала за драгоценной сестричкой и любимым женихом. Хочешь, расскажу, на что это похоже? Они организовали нечто вроде рок-концерта, — продолжала Нарцисса. — Мне поначалу даже понравилось: просторное помещение с каменными стенами, украшенными стилизацией средневекового оружия, позолоченные маски оскалившихся драконов. Очень готичная атмосфера. Должна признаться, на какое мгновение Люциус показался мне почти привлекательным. Его серебристые волосы, похожие на снег, весьма эффектно рассыпались по черному атласу рубашки. Глаза, подведённые тушью, казались отлитыми из чистой стали. Не мужчина — мечта!
— Никто не спорит, Малфой красавец, — хихикнула Лили.
— И последний мерзавец, — скривилась Нарцисса. — Итак, я стояла прямо напротив сцены. В уши мне бил оглушительно ревущий голос, льющийся из динамиков. На подмостках стояли блестящие металлические тарелки, музыкальные штуковины с множеством кнопок и клавиш. Толпа, словно жидкость, плескалась повсюду.
И вот Малфой вышел на сцену, расточая лучезарные улыбки, посылая магглам воздушные поцелуи. В следующую же секунду свет погас. Последовавшие за этим приветственные возгласы, топот ног, дикие вопли и напугали меня, и восхитили. Все звуки сошлись в зычный рёв, от которого дрожали пол и стены.
Вновь вспыхнули софиты, и Малфой направился к самому краю подмостков.
— Жалкие смертные! — прокричал он.
Магглы ответили радостными воплями.
— Я — Люциус, слуга Люцифера и я есть Зло!
Восторженные голоса магглов зазвучали громче.
— Вы пришли на великий шабаш, чтобы послужить Силам Зла, пришли добровольно. Мне не жалко вас. Не делайте попыток защищаться, ибо не в ваших силах противостоять нам. Знайте, силам Зла нет дело до ваших бед, ваш страх доставляет нам удовольствие. Мы станем убивать вас… с наслаждением, — сладострастно закончил он.
Во вспышках прожекторов я увидела, как Малфой беззвучно взмыл вверх, без всякой метлы, а затем беззвучно опустился на деревянный настил. Потом завертелся стремительным волчком, выкрикивая неизвестные мне заклинания. Рубашка на его груди распахнулась, серые глаза совсем остекленели.
Наивные простаки магглы верили, что это всего лишь искусство, всего только артистический трюк, в то время как на самом деле проделанные им па были частью темного заклятья.
Всюду были тела, тела, тела магглов, имитирующих свободные, бесстыдные эротические движения.
Друзья Беллы, словно дразня обезумевших юнцов, двигались вдоль края сцены, тряся головами. Волосы закрывали их лица.
Звуки электрической, ревущей музыки пронизывали пространство.
Я поняла, что это случится сейчас.
Люди начали вспыхивать сами собой, словно фитильки у свечки, один за другим. Толпа в панике бросилась врассыпную. Началась жуткая давка. Магглы падали друг другу под ноги, наступали друг на друга. В воздухе воняло паленой плотью и кровью.
Заклинание Люциуса не стихало. Пламя охватывало одного маггла за другим.
Клянусь, я ощутила этот жар на себе, Лили! Я почувствовала, как смерть подходит ко мне. Огонь плясал у моего лица, окружал меня, охватывал…
— Тебя спас Люциус? — севшим от волнения голосом проговорила Лили. — Или Белла?
— Регулус. Он один спасает меня. Всегда…
— Ты что тут делаешь?! — орал кузен на Нарциссу, волоча её за собой, заклинаниями отбрасывая пламя с дороги.
Пожирателям не впервой было растворяться в общей давке.
— Рэг! — вынырнул из темноты Эван Розье. — Какого черта ты мешкаешь? Жить надоело? Пора сматываться! До тачки так просто не доберёшься… Нарцисса? — в ужасе отшатнулся Розье от спутницы Блэка. — Какого Годрика?!.. Ладно, потом, разберёмся! Сейчас сматываемся! Быстро!
Взмахом палочки Розье заставил занавес упасть, отделив сцену от зала. Ткань в момент занялась ручейками пламени.
Подхватив кузину с двух сторон под руки, парни повлекли её за собой.
Вокруг царило воистину вавилонское столпотворение. Толпа спотыкающихся, корчащихся магглов, клубы вырывающегося удушливого черного дыма, полицейские, тщетно пытающиеся призвать к порядку, надрывные сирены карет скорой помощи.
Запихнув Нарциссу в ревущий автомобиль, Регулус и Эван нырнули внутрь следом за ней.
— Что так долго? — рявкнул Рабастан Лейстрейндж.
— Нежданная гостья, — кивнул Розье на Нарциссу.
— Сестрёнка? — захохотала Белла. — Зашла поаплодировать?
Люциус с искажённым от ярости лицом заорал на невесту:
— Как ты посмела?!.. Хоть понимаешь, дура, что могла запросто погибнуть вместе с этим быдлом?! Белла! — обратился Малфой к старшей сестре, продолжая шипеть, словно рассерженная кобра. — Это ты ей сказала?