Петуния и Лили весело смеялись над рассказами отца и над тем, как Билл в лицах изображал двух в высшей степени навязчивых супругов, полностью лишенных чувства такта. Эвансы даже в номере не смогли от них укрыться.
После обеда, ближе к вечеру, когда Лили поднялась в свою комнату, её ждал очередной сюрприз.
Из открытого окна тянуло сквозняком, а на подоконнике стоял невысокий человек с густыми, развевающими на ветерке тёмными волосами. Дорогой костюм, облегающий стройную фигуру, напоминал скрипичный футляр, такой же плотный и жесткий. Начищенные до блеска ботинки непринужденно стояли на белоснежном подоконнике, словно тот был специально для них создан.
— Какого чёрта?! — зашипела Лили. — Регулус Арктурус Блэк, вы лишились рассудка? Нарочно магглам с улицы себя демонстрируете?
Одним гибким движением молодой человек соскочил с подоконника.
Невозможно было не залюбоваться грациозностью его движений, аристократичной сухостью фигуры, красотой породистого лица. Только вот под глазами залегли тени как у наркомана со стажем.
— Не беспокойтесь, мисс Эванс, — в тихом звучании голоса отсутствовал даже намёк на выражение эмоций. — Глядя на меня магглы видят всего лишь пустое окно. — Гость окинул Лили заинтересованным взглядом. — Миленькие на тебе трусики.
— Это шорты.
— На тебе неплохо смотрятся, но в целом — нелепость.
Лили не нашлась, что ответить. И покраснела. То ли от гнева, то ли от смущения.
— Зачем явились, сударь? — грубовато спросила она.
— Дядя хотел, чтобы я передал тебе это.
Девушка покосилась на свиток в руках юноши.
— Что это? — подозрительно спросила она.
— Прочти и узнаешь.
«Мисс Эванс, — гласили строки, — Бирючиновый проезд, 21.
Приглашение
Лорд и леди Блэк имеют честь пригласить Лили Эванс на бал по случаю помолвки их младшей дочери Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, которая состоится 18 августа 1978 года в 21.00 в Блэквуд-холле.
P.S.:
Насколько я понял из беседы с дочерью, вы с нею подружились. Несмотря на антипатию, которую я, как истинный Блэк, не могу не питать к магглорожденным, вынужден признать, Ваша поддержка потребуется Нарциссе.
Если ваше присутствие способно сделать мою младшую дочь капельку счастливей, чем она есть, я готов пойти наперекор моим убеждениям. Будем считать ваш визит в Блэквуд-холл моим свадебным подарком Нарциссе
Сигнус Блэк
Писано в Блэквуд-холле
15 августа
1978 года»
Под посланием, написанным косым, изящным подчерком стоял восковой оттиск печати с родовым гербом.
Лили подняла глаза на Регулуса:
— Как это понимать?
— Мой дядя приглашает тебя на бал в честь помолвки Нарциссы с Люциусом Малфоем.
— Это я поняла и без ваших остроумных комментариев, мистер Блэк. Неясно одно, с чего вдруг такая неожиданная предупредительность? С каких это пор ваш уважаемый дядя Сигнус стал так трепетно относиться к чувствам дочерей?
— Этот вопрос лучше адресовать ему, а не мне. Но если что-то кажется вам подозрительным, мисс Эванс, вы вправе отказаться от приглашения. — Судя по всему, последний вариант Регулусу как раз и нравился. — Но полагаю, вы намерены его принять?
— Правильно полагаете, мистер Блэк.
— Я передам дяде ваше согласие. Дядя не может позволить, чтобы вы стесняли себя лишними расходами, — после того как Регулус взмахнул палочкой кровать Лили скрылась под грудой коробок в ярких обёртках.
— Это что ещё такое?! — возмутилась девушка.
— Маленький презент.
— Я не нуждаюсь ни в чьих презентах.
— Адресуйте ваше возмущение дарителю, я-то всего лишь скромный посредник. Ах, ещё вот что!
Регулус щелкнул пальцами, и перед Лили возникло маленькое существо, похожее на чертика из табакерки. Впрочем, ей уже и ранее приходилось видеть домовых эльфов.
— Это Добби. Добби! Покажи леди, какой ты у нас воспитанный.
Ушастик сломался в низком поклоне.
— Он личная собственность Нарциссы. Дядя приказал домовику служить тебе до конца празднеств. Он так же поможет попасть в Блэквуд.
Регулус смерил Лили очередным долгим взглядом, будто хотел добавить что-то ещё, но потом, передумав, развернулся и решительно зашагал к окну.
С легким щелчком младший Блэк аппорировал.
Глава 4
Паучий тупик
— Мам! Я пойду погуляю, — сообщила Лили, чмокнув миссис Эванс в щечку.
— Ты чай пить с нами не будешь?
— Что-то не хочется.
Город залило солнцем, улицы тонули в золотистой дымке. В траве тихонько покачивались белые маргаритки, стрекотали кузнечики. Солнечные зайчики скользили по блестящим, словно лакированным, листьям. Кустарники и деревья манили обещанием прохлады.
Миновав опрятные улицы и улочки, Лили привычно пересекла пустырь с Проклятой Мельницей и оказалась в самой непрезентабельной части города, куда гулять обычно не ходили.
У входа в дом возлежал Тобиас Снейп, вальяжно раскинувшись на шезлонге под зонтиком. Мужчина жарился на солнышке, зажав в зубах сигарету, а в руках — банку пива. Парусиновые шорты и футболка сверкали первозданной белизной, глаза скрывались за зеркальными солнцезащитными очками.
— Малышка Эванс? — рот Тобиаса Снейпа растянулся в ухмылке, при этом окурок держался уголками губ, как приклеенный. — Какая приятная неожиданность! И это в день, неожиданностей не сулящий.
— Здравствуйте, мистер Снейп. Сегодня немного жарко, не правда ли?
— «Немного жарко»? — передразнили её. — Адово пекло! — мистер Снейп отхлебнул пиво из жестяной банки, чтобы промочить горло. — К сынку моему притащилась? Жаль!
— Жаль? Почему — жаль?
— Потому что вынужден огорчить тебя, красавица. Его, как обычно, нет дома. Этим летом отчий кров сынок своим присутствием не часто освещает. — Тобиас вновь присосался к банке. — Вот никак я в толк не возьму, что девушка вроде тебя может находить в таком, как он? — изрёк горе-папаша, как только нашёл в себе силы оторваться от «соски».
— Этот постулат сомнителен, — засмеялась Лили.
Тобиас рассмеялся в ответ.
— Какие же вы бабы, дуры, — отсмеявшись, продолжил он. — Думаете, раз эти колдуны взглянули на изнанку мира и обрели способность безнаказанно оставлять дерьмо на чужом дворе, так это делает их крутыми мужиками? Не-а! Крутой мужик не тот, кто умеет из ничего фейерверк устроить, да замочить полдеревни зажатой в кулаке кривой палкой. Крутой мужик тот, под чьим кровом тебе, деточка, будет всегда тепло, от кого не захочется убежать, куда глаза глядят. Кто не застит для тебя целый мир, а преподнесёт его на блюдечке с золотой каёмочкой, чтобы ты могла безбоязненно наслаждаться его изысканным вкусом. Вот кто вправду крут. Твоё здоровье, красавица!
— Тобиас, у нас, я вижу, гости? — выросла на пороге темной тенью Эйлин. — Не стой на солнцепёке, девочка, так можно и солнечный удар получить. Мой муж может себе позволить некоторые… причуды — мозги-то давно пропил, чего ему опасаться? А ты пройди в дом, Лили.
— Раз Северуса нет, — возразила Лили, — я лучше пойду…
— Зайди в дом, — приказала Эйлин.
Гардины на окнах были опущены, и солнце не проникало внутрь помещения. В комнатах царила приятная прохлада, гуляли сквозняки, тревожа бахрому скатерти под фарфоровым сервизом.
Эйлин Снейп тяжело опустилась в кресло, тонкие руки с бледными худыми пальцами легли на подлокотники.
— Я рада, что ты не застала моего мальчика, — начала женщина резковатым, холодным голосом, — давно хотела с тобой поговорить тет-а-тет. Скажи, Лили, что у вас с моим сыном?