— Если не лукавить, то первая мысль, которая приходит при взгляде на него: он настоящий? Или нарисованный? Таких красивых просто не бывает.
— Он тебе понравился, — вздохнула Лили.
Петуния тряхнула еловую ветку и снежные блёстки осыпались с неё.
— Что тебя беспокоит? Из-за чего ты тревожишься, Лили?
— Я не хочу, чтобы он сделал тебе больно, Туни.
— Думаешь, я могу увлечься им, таким красивым и волшебным? — с иронией спросила Петуния. — Не волнуйся, Лили, я знаю, что здесь я лишь случайная гостья. Причём гостья самая обычная — обычней не бывает. Как здесь называют таких, как я?
— Маггла, — удручённо подсказала Лили.
— Вот-вот, маггла. И, в отличии от тебя, не красивая.
— Туни!..
— Я знаю, что я не красива, Лили. Я не волшебница. В моём характере нет привлекательных черт, заставляющих других парить в небесах и весь мир вращаться вокруг моей персоны. Я обыкновенная девушка в толпе — пройдёшь и не заметишь. И у меня хватает ума понять: звёздные мальчики существуют не для меня.
— Туни, ты-то как раз замечательная! Просто Сириус…
— Хватит о Блэке, Лили. Здесь не о чём говорить.
Когда сестры Эванс вернулись домой, домовой эльф попросил их подняться в кабинет госпожи Дореи, где мама Джеймса без лишних слов предложила Петунии помощь:
— Джеймс рассказал о ваших затруднениях, — сказала она. — Мы сможем помочь вам в трудоустройстве, это будет не сложно. Вам нужна работа с таким графиком, чтобы вы могли продолжать обучение в колледже?
Петуния кивнула.
— Мы это устроим. Вы получите то, что желаете, мисс Эванс, обещаю.
— Даже не знаю, как отблагодарить вас, миледи, — начала Лили.
Дорея прервала её улыбкой:
— Достаточно просто сказать «спасибо».
Этот разговор огорчил Лили. Она была бы рада навсегда остаться рядом с сестрой, но предстояло через несколько дней вернуться в Хогвартс. Петунии же нужно было как-то жить дальше.
Дорея Поттер нашла правильное решение задачи. Тогда почему так грустно?
Джеймс перехватил Лили в дверях:
— Что-то случилось? — обернулась она к нему.
— Завтра мы с Бродягой идём к Грюму. Ты с нами?
— Тебе так не терпится затащить меня в этот клуб самоубийц? — усмехнулась она.
— Ты всё равно там окажешься, рано или поздно. Так что будет лучше держаться вместе. Так ты с нами или нет?
— Конечно с вами.
— Завтра в восемь.
— Буду готова.
Джеймс стоял и смотрел на Лили так, словно ждал ещё чего-то.
Лили, так не придумав, что сказать, просто улыбнулась. Сейчас её сердце и мысли полностью заполняла сестра, с которой так скоро предстояло расстаться.
Махнув Джеймсу на прощание рукой, Лили направилась к своей комнате, но, не успев завернуть за угол, замедлила шаг, заслышав голоса Туни и Сириуса.
Подслушивать и подсматривать неприлично, но бывали случаи… когда плевать на приличия!
Осторожно заглянув за угол, Лили увидела, что сестра стояла, прислонившись спиной к стене, а Сириус застыл над ней в позе, одновременно агрессивно-подавляющей и наводящей на мысль, что в любой момент вызов может смениться чем-то иным, прямо противоположным.
— Кто ты такой, чтобы я думала о тебе, проклятый? — услышала Лили голос Туни.
Сириус улыбнулась своей холодной, ослепительной улыбкой, в которой были задействованы только уголки надменных, твердо очерченных губ.
— Ты считаешь меня проклятым? Почему?
— Потому что ты проклят, — пожала плечами Петуния.
— Я кажусь тебе таким порочным?
— Проклятый не значит порочный — проклятый значит обречённый. И вообще… какой смысл говорить об этом?
Петуния дёрнулась было уйти, но Сириус повернулся так, что его плечо перекрывало ей дорогу, лишая возможности улизнуть.
— Значит, я проклят? А Джеймс? А Лили?
— Вы все прокляты. Такова плата за ваши чудеса.
— И что же, маггла? Всех нас ждут костры аутодафе? И нет никакой надежды?
Руки Сириуса легли с двух сторон от Петунии, заключая её в клетку.
— Как думаешь, твои чистые поцелуи смогут очистить мою чёрную душу? — почти пропел он, едва не касаясь губ Петунии своими губами. — Смогут твои молитвы спасти меня?
— Я буду молиться только за мою сестру. С какой стати мне просить за тебя?
Лили чуть не охнула, когда Блэк накрыл своими губами губы Туни. Решительно, уверенно и неожиданно нежно.
Лили лишилась дара речи, и очнулась только тогда, когда Туни толчком в грудь отпихнула Блэка.
— Что ты делаешь?!
— Пытаюсь дать тебе аргумент спасти мою душу, маггла.
Лили больше не могла молчать. Словно дикая фурия, выскочила она из-за угла, пылая жаждой мести:
— Оставь в покое мою сестру! — набросилась она на него. — Для тебя нет ничего святого! Бродяга ты, вечный скиталец за удовольствиями! Какая перед тобой юбка, тебе плевать! Но тут тебе не Хогвартс и моя сестра не шлюшка какая-нибудь, чтобы зажимать её в темных углах! Туни, ты думаешь этот клоун всерьёз?.. Да он так развлекается! В его семействе считается особым смаком издеваться над такими, как мы с тобой — магглами! Нельзя верить ни одному его слову!
Сириус опустил руки в карман и исподлобья, с глубокой неприязнью, глянул на Лили:
— Я не зажимаю шлюшек в Хогвартсе. Хотя многим из них, возможно, этого бы и хотелось.
— Ты на что-то намекаешь?!
— Я не говорю намеками. У меня хватает храбрости говорить открытым текстом.
— Ты не будешь играть моей сестрой, Блэк! Ясно? Ты не сделаешь ей больно!
Блэк шагнул к Лили с потемневшим от гнева лицом:
— Больнее тебя? Вряд ли. Давай, Эванс, объясни своей сестре, что она существует для меня только как твоя сестра, ведь сама-то по себе она ноль без палочки? Если парни и смотрят на Петунию Эванс только как на сестру Лили Эванс, верно?
— Ты!.. — задохнулась Лили. — Жестокий ублюдок!
— Моя мамочка за такие слова тебе бы голову оторвала и поставила в один ряд с головами домовых эльфов. У неё вообще много недостатков, но в том, что её муж мой отец я никогда не сомневался. Тебя в жестокости упрекать не стану, Эванс. Ты не жестока и все, что делаешь, делаешь не со зла. Ты просто эгоистичная дура.
Петуния, не произнеся ни слова, вошла в комнату, аккуратно прикрыв за собою дверь.
Сириус, даже не бросив на Лили взгляда, развернулся и пошёл к лестнице. Уж лучше бы он сказал какую-нибудь гадость.
У Лили было осталось неприятное, специфическое чувство, что то, что она сказала и сделала делать и говорить не следовало.
В чем она, Лили Эванс, была не права? Сириус же не мог думать о Туни всерьёз?
Паршивое чувство, что зря — зря она вмешалась, всё усиливалось. Следовало сделать вид, что она, Лили, ничего не видела. Вскоре Туни уедет на свою, маггловскую половину мира, и всё закончилось бы само собой, не начавшись.
Никогда не следует вмешиваться в отношения между людьми. Даже самых близких. Даже с самыми благими побуждениями.
Когда Лили вошла в комнату, Петуния сидела с ногами на подоконнике у настежь открытого окна и курила. Дым сигарет с ментолом качался у её лица, вился тоненькой змейкой.
Младшая сестра подошла к старшей и обняла за плечи:
— Прости меня.
— За что?
— За то, что я такая дура.
— Никакая ты не дура. Всё правильно, — Петуния стряхнула с кончика сигареты серый пепел. — У вас здесь чудесно, но это не мой мир.
— А Сириус?.. — тихо спросила Лили.
— А что — Сириус? Красивый мальчик. Приятно смотреть на него, да и что греха таить, — тихо засмеялась Петуния, — целоваться с ним тоже очень даже ничего. Но мы же оба знаем, что такие мальчики не для меня. Это как сон. И слава богу, что он рассеялся ещё до того, как начался.
Лили ничего не ответив, прижалась лбом к плечу сестры.
Петуния легко погладила её по голове.
Так они и сидели рядышком, обнявшись. Казалось, так близко. А жизнь уже потихоньку начала неотвратимо разводить их в разные стороны.
— Можете больше не беспокоиться о вашей сестре, мисс Эванс, — заявил на следующий день за обедом Карлос Поттер. — Мы нашли ей замечательное место. Работа как раз та, что она для себя хотела.