Уже у одного разбойника рубаха на животе была окрашена кровью, и второй прихрамывал на раненую ногу. Илья покачал головой, не понимая, сколько еще Златыгорка собиралась вести такую схватку. Ведь так саблей противника не убьешь, не рубанешь что есть мочи сверху, не поразишь прямым ударом острия. Но почти сразу Илья понял, что ошибается. Как ошибались и два ночных татя, решивших, что девушка станет для них легкой добычей.
Златыгорка вдруг начала двигаться еще быстрее, сабля с ножнами в ее руках замелькали, как крылья мельницы во время сильного ветра. Удар, еще удар, новый удар, и вот уже она отбила в сторону саблю одного разбойника и, стоя ко второму даже не боком, а почти спиной, резко выбросила руку назад. Сабля вонзилась врагу в живот. Девушка тут же повернулась к нему лицом и провернула клинок в ране, распарывая внутренности.
Второй тать не успел отскочить в сторону, Златыгорка, присев на одной ноге и развернувшись на пятке, подсекла его. Когда тать рухнул на землю, она прыгнула на него сверху и с резким возгласом вонзила саблю под левую ключицу. Разбойник захрипел, схватился руками за клинок и обмяк, уронив голову на траву.
– А ты хорошо бьешься, – с уважением покачал головой Илья. – Непривычно смотреть на тебя, много сил тратишь. В схватке надо уметь отбить удар и тут же нанести свой. А так, как ты делаешь, долго не продержаться против врага в бою.
– Их только двое, долгой битвы не было бы, – возразила Златыгорка, опускаясь на колено и старательно вытирая клинок о полу рубахи убитого. – Когда врагов много, я сражаюсь иначе. А эти думали, что смогут меня легко одолеть, думали, что я саблю в руках держу первый раз в жизни.
– Хитростью взяла?
– Уходить нам надо, Илья, – предложила Златыгорка, прислушиваясь и озираясь по сторонам. – Не верится мне, что их только трое. Разбойники обычно большими шайками промышляют. Малым числом ничего не добудешь.
– Твоя правда, – согласился Илья. – Собирайся, а я приведу лошадей.
Когда Илья вернулся, ведя на поводу двух оседланных лошадей и одну вьючную, то увидел Златыгорку, обшаривающую одежду убитых. На траве лежала кожаная мошна [6], узелок с несколькими золотыми и серебряными украшениями.
– Негоже так поступать честному воину, – сурово сказал он. – Обирать мертвых…
– У нас дальняя дорога, Илья, – резко повернулась к нему девушка. – Мы не доедем до моих краев верхом. Нас обязательно выследят и убьют. Или захватят в полон. И времени такой поход займет много. А это, – она кивнула на траву, – пойдет в уплату купцам, к которым мы попросимся на их струги торговые. Ты ничего не брал, нет на тебе греха, а мой бог меня за это не покарает. И не для себя беру, не разбогатеть помышляю, а лишь для нашего с тобой похода.
– О каком бы ты боге ни говорила, он не одобрит, – начал было Илья, но девушка с усмешкой его перебила:
– Мы спорить будем или в путь двинемся?
Коней свели по деревянному настилу на берег, усыпанный мелкими камушками. Златыгорка взяла своего под уздцы и, поглаживая по голове, долго смотрела на высокие горы, темневшие совсем рядом, вздымавшие свои вершины прямо в синее небо. Илья снова залюбовался величественным и непривычным его глазу зрелищем. Уж сколько дней они плыли вдоль этих берегов, а все не мог он налюбоваться.
Корабль византийцев отплыл от берега, вспенивая веслами воду, потом на нем подняли парус, и он величественно пошел по волнам, чуть покачиваясь и рассекая набегавшую волну резным носом.
Златыгорка сделала несколько шагов от воды и опустилась на колени в прибрежную траву. Илья смотрел на нее, стараясь не мешать. Видно было, что девушка сильно стосковалась по родным местам.
Златыгорка вытянула руки, легла грудью на траву и прижалась к ней щекой.
– Вот ты и дома, – тихо сказал Илья.
– Почти, – поднимаясь с земли, ответила Златыгорка. – До моего дома еще два дня пути, но это уже мой берег, мои горы, моя земля. Когда-то мой народ владел всеми этими степями и прибрежными долинами. Мы воевали со всем миром, и весь мир преклонялся перед мужеством моих сестер. Теперь все иначе. Нас осталось мало, мы разбросаны по свету и только изредка встречаемся. Я и к половцам попала потому, что ехала с посланием к нашим сестрам в таврийские степи.
6
Мошна – небольшой мешочек с завязками для хранения денег. На Руси носился на поясе. Отсюда «мошенник» – вор, срезающий мошну с пояса другого человека.