— Спасибо. Вы мне очень помогаете.
Он не ждал благодарностей, удивился. Улыбка в который раз преобразила жесткие черты, смягчила их. Он вновь показался даже красивым.
— Это моя работа, Софи.
Госпожа Нэйга встретила нас чаем и яблочным пирогом. — Нужно восстановить резервы перед переходом, — пояснила она. — Хотя для тебя, Софи, магия будет потеряна. Но гувернантке она ни к чему.
Ее слова меня напугали. Волшебство многие годы было моей частью, защитой, опорой. Лишить меня возможности колдовать не менее жестоко, чем отрезать ногу.
— Я думала, вы просто скроете мой дар!
— Ото всех. И от тебя, — мой страх ее удивил, брови недоуменно приподнялись. — Ты на долгое время станешь совершенно другим человеком. Ты даже не вспомнишь, что у тебя когда-то был дар, — заверила она.
Подобное заявление показалось насмешкой. Мыслимое дело, забыть о магии. Видимо, скепсис в полной мере отразился на моем лице, потому что госпожа Нэйга лукаво улыбнулась.
— Ты все еще можешь отказаться от перехода, от жемчужины, — она кивком указала на эльфийское кольцо, по-прежнему лежащее на столе. — Он этому обрадуется.
— Нет, — я тряхнула головой, пытаясь так отогнать образ инквизитора. — Нет. Я не останусь здесь. Без дара, значит, без дара. Проживу.
Госпожа Нэйга снова покачала головой, словно поражаясь моей неуступчивости. Редьярд молчал, не вмешивался в беседу, но его небольшое внешнее сходство с инквизитором в тот момент казалось укором. Это меня раздражало и добавляло решимости.
Прощание у перехода было коротким и деловым. Обмен благодарностями и пожеланиями удачи, напутственные слова. — Никогда не расставайся с жемчужиной, — велела госпожа Нэйга. — Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Когда придет время, ты разобьешь ее. Тогда вновь наденешь этот амулет. Она передала мне эльфийский артефакт с каплевидными опалами.
— Он станет твоей единственной защитой от магов Ордена.
Все поняла? — строго спросила хозяйка.
— Да, — кивнула я в ответ, пряча украшение в мешочек на поясе.
— Ты все еще уверена? Не хочешь остаться?
Она знала, что услышит отказ. Мне казалось, она спросила только из нелюбви к проигрышам. Я отрицательно покачала головой, не сводя глаз с жемчужины в руках госпожи Нэйги. — Тогда иди, — положив жемчужину мне на ладонь, сказала женщина. — Тебя ждет новая жизнь.
Я поклонилась госпоже, поблагодарила Редьярда и шагнула в кристальное окно.
Мое отражение в зеркале казалось бледным и болезненным. Даже теплые лучи закатного солнца не скрывали теней у глаз, их красноты и лихорадочного блеска. На лбу появилась испарина. Кажется, я все же простыла на том злосчастном празднике в ратуше. Вспомнила о пряном вине Марты. За пять лет жизни в Алоди я нигде больше не пробовала такого вкусного напитка. Усталость и простуду он излечивал почти мгновенно.
Идти к поварихе с просьбой, не взяв с собой подарок, было неловко. Потянувшись к шкатулке, в которой хранила гребни и ленты, с удивлением обнаружила, что сжимаю в левой ладони жемчужину. Это казалось странным. Я носила ее приколотой с внутренней стороны одежды и не помнила, чтобы снимала ее в тот вечер. Списав рассеянность на начинающийся жар, расстегнула блузу и вернула жемчужину на место.
Марта обрадовалась ленте, посочувствовала моей простуде, поругала сквозняки и, рассуждая о торговце пряностями, стала готовить мне вино. Разговор о торговце затянулся. Не похвастать тем, что всегда, даже на самые дорогие товары, получает в той лавке скидку, повариха не могла.
Поначалу я удивлялась, что неглупая, привлекательная, но не избалованная вниманием мужчин Марта никак не реагирует на ненавязчивые ухаживания торговца. Потом поняла, что неиспорченность трудолюбивой девушки сыграла с ней злую шутку. Марта просто не видела интереса мужчины.
Мы с ней не дружили, нас с натяжкой можно было назвать приятельницами. Даже прожив в одном доме без малого пять лет, мы редко встречались. И до того момента я считала себя не вправе вмешиваться и что-то говорить. Но для меня этот вечер был едва ли не последним в Алоди. Уже на следующей неделе я переезжала в Кьеш.
Разъяснение причины, по которой Марта всегда получала скидки у нового владельца лавки пряностей, девушку ошеломило. Она слушала, распахнув глаза, и становилось очевидно, что такое простое объяснение ей в голову не приходило. Теперь, посмотрев на ситуацию с другой стороны, Марта задумалась. А я, поблагодарив за вино, ушла к себе. Складывать вещи, как собиралась, не стала. Чувствовала себя скверно и легла спать раньше.