Очнулась в предрассветных сумерках, огляделась. Шелковая картина с павлином, громоздкий шкаф напротив кровати, ажурный кованый подсвечник на стене. Комод, служивший мне туалетным столиком, небольшое зеркало, светлые портьеры с осенними листьями. Моя комната в доме судьи. Осознав, где нахожусь, первым делом бросилась к шкатулке с украшениями. Эльфийский амулет, самую важную драгоценность, я хранила бережно в мягком двойном мешочке, чтобы не поцарапать и не погнуть. Теперь, когда жемчужины не стало, он вновь пригодился. Надев его и спрятав под блузкой, села на кровать и попыталась думать. Мыслей в голове роилось такое множество, что сосредоточиться ни на чем не получалось.
Наведенные воспоминания о моей личности постепенно стирались. Зная место и время, в которое перенесла меня магия госпожи Нэйги и Редьярда, я четко могла разграничить настоящую историю и вымысел.
Все становилось на свои места. И страху перед инквизиторами, и моим знаниям о волшебстве, и способности чувствовать дары других магов нашлось объяснение.
Софи Лантер, баронесса, преступница и беглянка, медленно, но неотвратимо вытесняла простую гувернантку Софи Трези. Жаль было расставаться с этой счастливой в своем неведении девушкой, но спокойные годы, когда можно было быть ею, прошли.
В клетке в зверинце магистра Талира сидел Эдвин Миньер, бывший инквизитор и артефактор Ордена, преступник и беглец.
Как бы я ни относилась к этому человеку, как бы он меня ни обидел, оставлять его там я не имела никакого права.
Глава 18
Следующие две недели провела крайне бестолково. Я совершенно не представляла, что делать, как помочь Миньеру, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Каждая встреча с магистром Талиром, а их за это время было пять, выматывала не хуже вычерпывания резерва.
В даре инквизитора все ярче чувствовалось золото магии Миньера. Оно влекло меня, манило. Оно же раздражало. А подлость Талира, порабощение другого мага ярили меня так, что сдерживать волшебство становилось невыразимо трудно. При этом нужно было продолжать улыбаться и вести себя с главным инквизитором провинции Кьеш точно так же, как до того. Это стоило мне больших усилий, но я справлялась, а магистр и окружающие ничего не замечали.
Уровень моего актерского мастерства в конце второй недели получил неожиданно высокую оценку.
— Госпожа Софи, — глубокий баритон мага прозвучал неожиданно робко и напряженно. Я удивилась такой перемене и не скрывала этого, изумленно глядя на мужчину.
Магистр Талир бросил быстрый взгляд в сторону судьи и его семьи. Будто боялся, что кто-нибудь из них может помешать нашему уединению под ивами на берегу реки. Но мои наниматели сидели на большом пледе, не обращали на нас внимания. А Лайри стояла у самой кромки воды в отдалении и пыталась рыбачить.
— Госпожа Софи, — снова начал мужчина, посмотрев мне в глаза. — Мне трудно говорить об этом. Любой скажет, что мы недостаточно долго знакомы. Каких-то три месяца.
Он волновался, на лбу выступили бисеринки пота. Магистр сцепил руки, чтобы не выдавать дрожь. Его волнение передалось мне, я тоже распереживалась. Сердце колотилось, приходилось заставлять себя дышать ровно и спокойно. — Но мне кажется, что я знаю вас всю жизнь. И больше всего на свете боюсь потерять вас, — он вдруг покраснел. — Простите. Я очень волнуюсь. И говорю странные вещи. Уж точно не те, которые хотел сказать.
Я не ответила, только изобразила ободряющую улыбку. Магистра это вдохновило. Он впервые за все время знакомства коснулся меня, заключил мою ладонь в свои. Золотой дар, практически затмевавший в последнее время настоящий дар инквизитора, волной всколыхнул мою магию. Саднящей болью отозвался в сердце. Чудом справилась со слезами, когда образ Эдвина живо встал перед глазами.
— Я люблю вас, Софи, — черные глаза инквизитора встретились с моими. — Люблю всем сердцем. А последние две недели просто брежу вами. Прошу, станьте моей женой. Я молчала, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Но ни хотя бы внешнее спокойствие, ни правильные слова на ум не приходили. Отчетливо услышала временную метку "две недели", чувствовала поглотивший всю остальную магию инквизитора золотой дар. Отлично понимала, что две недели назад я увидела волка. Две недели назад разбила жемчужину. Неожиданный всплеск влюбленности магистра наверняка был связан с этими событиями. Я смотрела на закусившего от волнения губу мужчину и не представляла, что делать.