Безликий постепенно обрел черты Серпинара, сила приказа пошла на убыль. Магистр за столькие годы научился ощущать и верно оценивать состояние допрашиваемого. А еще умело чередовал пики давления с паузами. Чтобы дать возможность в полной мере прочувствовать следующую волну боли. Но в этот раз магистр просто закончил допрос.
— Вы так уверены в том, что Софи Лантер жива, — в голосе присутствовавшего при пытке магистра Талира слышалось сомнение.
— Ее тело не было найдено, — отойдя от безвольно повисшего на магических оковах Эдвина, ответил Великий магистр.
Он подошел к столу, привычным движением наполнил серебряный кубок вином. Красный напиток казался кровью в таинственно поблескивающей хрусталем карафе. После допросов Великий магистр всегда пил вино, а мне чудилось, он так утоляет разбуженную жажду крови.
— Возможно, он ее похоронил, — наблюдая за тем, как Серпинар наполняет кубок во второй раз, предположил инквизитор.
— Нет, друг мой, нет, — вдыхая аромат вина, спокойно возразил магистр. — Он ее искал. Именно поэтому попался в созданную вами ловушку. Вы прекрасно потрудились, выполнили все в точности. Еще раз примите мои похвалы.
Он поднял кубок, будто в честь Талира, улыбнувшись одними губами, отпил.
— Боюсь, по-прежнему не вижу взаимосвязи, — кивком поблагодарив за чествование, ответил маг. — Наверное, потому что вы мне так и не сказали, что именно я сделал по вашим чертежам.
— Не вам мне рассказывать, что каждый дар уникален, — покачивая кубок, Серпинар поглядывал на Эдвина. — Вы воспроизвели дар Софи Лантер. Все основные характеристики были вплетены в ловушку в качестве приманки. Значит, она жива. А Миньер считал, что она находится в стране. Кроваво-красное вино полилось в кубок третий раз, но движения Великого магистра были уверенными, аккуратными.
Ни намека на усталость или на действие спиртного. — Тогда почему ее до сих пор не обнаружили? Так долго скрывать дар и в придачу обходиться без магии нельзя, нахмурился Талир. — Если память не изменяет, с той ночи прошел год.
— Четырнадцать месяцев, — улыбка Серпинара стала жутковатой, в мелодичном голосе послышались металл и предупреждение. — Эдвин Миньер четырнадцать месяцев скрывал свой дар. Так, что улавливатели магии не стали защитой ни для тюрем, ни для хранилищ. Он похищал артефакты. Ценные книги. Помог бежать четырем арестованным. Видите, так долго скрывать дар вполне возможно.
Он закончил жестко, не терпящим возражений тоном. Талир счел за благо промолчать. Великий магистр отпил еще вина, сел к столу, облокотился на него. Ненадолго в комнате стало тихо. Слышно было, как кровь капает с лица Эдвина на пол.
Серпинар устало провел рукой по лбу, отставил кубок. — Простите мне мою резкость, Левент. Неделя допросов позади, а ответов нет. Он чрезвычайно упрям, как и Софи Лантер.
— Тогда она тоже не будет сотрудничать с нами, — резонно возразил Талир. — Получается, мы ищем ее, чтобы казнить.
Серпинар отрицательно покачал головой.
— Признаться, Софи Лантер интересует меня меньше ее дочери.
Магистр Талир недоуменно приподнял бровь. Видимо, Серпинар приблизил его недавно и раньше не считал нужным посвящать в детали.
— Девочке скоро год, а охотники до сих пор ее не нашли. В тоже время дар ребенка был настолько сильным еще в утробе матери, что отображался на карте даров.
— На карте даров? — осторожно уточнил Талир.
Серпинар окинул его задумчивым взглядом.
— Налейте мне еще, — жестом указав на карафу, попросил магистр. — И возьмите в том шкафу вторую бутылку. Вам тоже нужно отдохнуть.
Молодой инквизитор встал, пошел к указанному шкафу. — Кубки на верхней полке, — опершись щекой на руку, Серпинар даже не следил за действиями подчиненного. Он неотрывно смотрел на измученного многодневной пыткой Эдвина. Даже ощущая только слабые отголоски боли, я понимала, что Серпинар пленника едва не убил.
Хлопок вытащенной из бутылки пробки, вино полилось в карафу. Густое, темное, как кровь. Пауза затянулась, Великий магистр казался задумчивым, а Талир явно не решался нарушить ход его мыслей. На пол мерно капала кровь, сознание Эдвина затуманивалось, казалось, он вот-вот провалится в беспамятство.
— Чувствуете, как изменился букет? — голос Серпинара выдернул Эдвина и меня из полузабытья.
Талир принюхался к вину, покачивая кубок.
— Нотка сирени? — удивленно уточнил он.
— Вы правы, — с улыбкой ответил Великий магистр и поднял кубок. — За верность нашему делу.