— Я напишу формулу, — бесстрастно ответил Миньер и взял с письменного стола бумагу и карандаш.
— Уверена, у нас все получится, — с чистой совестью солгала я, несмотря на стойкую убежденность в том, что во время ритуала возникнут сложности.
— Будем надеяться, — откликнулся виконт, вновь севший рядом.
Он написал формулу непредвиденного выхода из ритуала, пододвинул мне листок.
— Пусть лежит перед тобой, — сухо сказал Эдвин. — Положи правую руку на стол открытой ладонью вверх. Лучше воспользуйся подставкой, — он передал мне клиновидную подушку. — Тебе должно быть удобно. В этой позе придется провести больше трех часов.
Когда я умостилась и кивнула, инквизитор протянул мне золотую бляшку.
— Возьми заготовку, держи на раскрытой ладони, — голос мага прозвучал спокойно, укрепляя мою уверенность. — Во время ритуала я буду касаться твоей левой руки. Чтобы направляющая энергия шла через сердце. Так тебе будет проще чувствовать меня.
Снова кивнула, пытаясь подавить нервную дрожь, силясь улыбнуться.
— Не волнуйся, — прежним спокойным тоном посоветовал Эдвин. — Ты чувствуешь меня, я — тебя. Связь усилим касанием, она не прервется без нашего желания во время ритуала.
Кивнула в третий раз и решительно предложила:
— Давай начнем.
Он улыбнулся, довольный моим настроем, взял меня за руку, велел закрыть глаза.
Виконт старался сделать так, чтобы я чувствовала его дар, хотел видеть мой. Раскрывая себя Эдвину, вслушивалась в его магию, цеплялась за нее. Когда связь между нами стала прочной, как свившиеся в один канат волокна, виконт разрешил прочитать первое заклинание.
Золотую бляшку на моей ладони словно гравировкой расчерчивали подготовительные заклинания. Когда напоминающая канву сетка была готова, Эдвин помог наметить главные точки пересечения линий. Опорные точки для трех основных заклинаний.
С первым, обезболивающим, проблем не возникло. Я читала об этом волшебстве, заучила формулу, хорошо представляла себе, как выглядела магия. И она действительно была теплой и мягкой, как и предупреждал виконт.
На втором заклинании проснулась метка. Она источала ненависть, кололась болью. Часть сил Эдвин бросил на ее обезвреживание. Я отчетливо ощутила, что связь между нами ослабла. Пытаясь побороть растущий страх, крепче стиснула пальцы виконта и под его руководством доплела заклятие. Третьему, самому важному волшебству, метка сопротивлялась. Она дергалась и крутилась, пыталась разорвать нашу связь. Боль, которую она причиняла Эдвину, эхом отзывалась во мне. Маг мужественно терпел и не отвлекался.
Он больше не опекал меня, а сам направлял потоки магии. Это заклинание походило на стенки коробочки из четырех снежинок. Эдвин возводил его, цепляя за два предшествовавших, сделав их крышкой и дном коробочки. Новое заклинание было красивым. Белое, льдистое, запирающее, хрупкое, чрезвычайно уязвимое.
Сконцентрировавшись на Эдвине, на уверенном, но тусклом золотом даре, позволила магу полностью завладеть собой.
Подчинилась его воле, боялась помешать.
Природная прелесть волшебства вновь навела на мысли об эльфийской магии, но теперь я не удивлялась. Не зря Эдвин держал на столе книги уничтоженного народа. Наблюдая за ростом снежинок, замечала закономерности и с нарастающим ужасом следила за изменением цвета волшебства.
Виконт заканчивал четвертую снежинку, но ее лучи по мере удаления от центра становились все более мутными, темными. Боль, распространяемая меткой, постепенно усиливалась и стала уже почти невыносимой, дышать удавалось с трудом. Понимая, что чувствую только отголоски, я искренне восхищалась Эдвином, способным в таких условиях продолжать работать.
Второй ряд игольчатого рисунка получился не белым, а черным. Почти готовая коробочка угрожающе задрожала, грозя развалиться. Меня окатило чужеродными злобой и яростью, огнем обожгло левую руку до плеча.
И я вдруг осталась одна.
Дар Эдвина исчез, левая ладонь была пуста.
Я не подумала о том, что направлять меня больше некому. В тот момент решила, виконт меня бросил. Почувствовал грозящую нестабильность и вышел из ритуала. Я рассердилась на Миньера за то, что он не посчитал нужным предупредить меня заранее. Наверное, ради собственной безопасности и мне следовало бы воспользоваться формулой резкого прекращения ритуала.