Но перед глазами стояло незавершенное, готовое в любой момент разрушиться заклинание. Прекрасное и изящное по структуре и природе. Утонченное и изысканное, хрупкое, нуждающееся в моей помощи.
К счастью, это была четвертая снежинка, закономерности плетения стали очевидны уже на второй и предсказуемы на третьей. Я убрала черную часть узора, высветлила лучи. Доделав элемент, закрепила его, как и другие, связала с первым и вторым заклинаниями, чтобы они стали полноценными стенками ловушки. Получилось красиво, а, значит, правильно.
На завершающие заклинания ушли последние крупицы моей магии. Вычерпала резерв досуха. Я совершенно обессилила.
Мыслей не было. Чувств не осталось.
Держа в ладони готовый артефакт, долго, не меньше четверти часа, просто смотрела на него. Постепенно пришло облегчение и некоторое подобие торжества. Появилась гордость за себя. Ведь вопреки неверию в собственные силы, я сумела закончить начатое. Причем сама, без помощи.
Но, когда повернулась к Миньеру, от радости и триумфа не осталось и следа. Их вытеснили жгучий стыд и чувство вины виконт без сознания лежал на полу.
Судя по тому, как быстро появились на мой крик коболы, они стояли в коридоре у дверей кабинета. Пока они перекладывали хозяина на уже знакомую стиральную доску, я нашла цепочку для нового амулета. Смешно сказать, но так верила в силу этой вещи, что, надев на Эдвина артефакт, ждала мгновенного пробуждения мага. Разумеется, этого не произошло, и я побрела за коболами в спальню виконта.
С трудом перетащив Эдвина с носилок на постель, укрыв его, присела на краешек кровати и стала ждать хоть каких-нибудь изменений. Усталость, волнение, истощенный резерв и навязчивые воспоминания о предыдущей ночи, проведенной в той же комнате в таком же напряженном ожидании, выматывали. Поэтому терпеть увещевания кобол я была не намерена.
— Оставьте меня, наконец, в покое! — раскричалась я, когда одна из кобол начала знакомую песню о пользе сна. — Уйдите!
Позову, если понадобится ваша помощь!
Обиженные слуги вышли, но по опыту знала, что, самое большее через полчаса, увижу их снова.
Минуты тянулись медленно. Ровное дыхание Эдвина успокаивало, а в колеблющемся свете лампы его лицо казалось умиротворенным. Коболы были правы, мне следовало пойти к себе. Но отдыхать, не убедившись, что с магом все в порядке, не могла. Стыдилась мыслей о том, что виконт меня бросил во время заклинания вещи, обвиняла себя в глупости и черствости. Я должна была догадаться подлечить Эдвина до начала ритуала, ослабить метку. Он ведь предупредил, что на создание артефакта потребуется не меньше трех часов. А я знала, что метка расправится значительно раньше, чем мы закончим.
Зябко повела плечами, но пересилить себя, встать и поискать какой-нибудь теплый плащ не смогла. Ноги от усталости словно налились свинцом, голова была одновременно и пустой, и тяжелой. Меня кто-то окликал и толкал. Помню, что отмахнулась. Больше не помню ничего.
Открыв глаза, обнаружила, что лежу в постели Эдвина, укрытая пуховым одеялом. Мага рядом, к счастью, не было. Он обнаружился в столовой и, кажется, впервые с момента знакомства действительно обрадовался мне.
— Добрый день, Софи, — поздоровался виконт, произнеся мое имя с неожиданной теплотой.
— Добрый день, Эдвин, — откликнулась я, обрадованная переменой отношения.
Виконт был все так же галантен и предупредителен. Но если до этого часа я чувствовала, что обременяю собой хозяина дома, то теперь это ощущение пропало. И даже несмотря на опустошенный резерв, маг не стремился ограничивать общение.
— Я поражен тем, что тебе удалось завершить создание артефакта. Тем более, такого сложного, — признал Эдвин, наблюдая за коболом, наливающим мне бульон.
— Я тоже, — улыбнулась в ответ. — И очень рада, что он работает.
С наслаждением вдохнула пряный запах оказавшегося передо мной бульона. С предвкушением глянула на блюдо с тефтельками и жареной с грибами картошкой. Не подозревала, что так голодна.
— Приятного аппетита, — пожелал виконт, видимо, заметивший мой хищный взгляд.
Он поел раньше и пил чай, разговорами не мешая мне обедать. Только сказал, что я проспала до полудня. Не удивительно после всех переживаний и двукратного вычерпывания резерва за сутки.
Утолив первый голод, прислушалась к дару виконта. Истощенный меткой резерв почти не пополнился. И все же ослабленный дар казался теплым и красивым, а еще открытым, близким. Для меня это стало лучшим подтверждение доверия Эдвина. Как значительно позже выяснилось, перелом в отношениях наступил вовсе не после созданного для виконта артефакта. Пока я спала, коболы рассказали Эдвину об отданном для сохранения его жизни годе.