Ощущение родственности даров казалось наведенным и виделось издевательством, насмешкой и только усиливало боль от опустошения резерва. А его инквизитор трижды за оставшиеся до отъезда два дня досуха выжал. Я даже спать не могла, между ритуалами проваливалась в какое-то болезненное полузабытье.
Глава 6
В себя приходила больше недели, как после продолжительной болезни. Тяжелое, бездумное, словно одурманенное состояние. Я чувствовала себя истощенной и выброшенной, как одноразовый боевой амулет, и такой же поломанной.
Все эти чувства, а так же горечь и обиду на так беззастенчиво
использовавшего меня инквизитора подчеркивало одиночество. Не сказать, что тяготилась им, но поведение кобол сильно задевало. Из шести появлялась только старшая. И та выполняла немногочисленные распоряжения медленно и с явной неохотой. Складывалось впечатление, Миньер велел слугам показать, что мне в этом доме больше не рады. Я злилась и порывалась воспользоваться филигранной стрелкой и уйти к Северному тракту. Словно для укрепления моей уверенности, коболы "забыли" в углу столовой собранные мне в дорогу сумки.
Маг отсутствовал уже две недели. За это время я пришла в себя, оправилась и решилась уходить. Единственная кобола, все еще проявлявшая ко мне интерес, лениво наблюдала за сборами, но не останавливала, ничего не говорила. Она вообще за последние три дня и слова не сказала.
Для инквизитора я оставила письмо. Поблагодарила за приют, за помощь. Заверила, что не сниму скрывающий дар амулет и, разумеется, никому не скажу об убежище мага. Исключительно вежливо, подчеркнуто официально пожелала ему скорейшего избавления от метки и удачи. Письмо оставила на подушке в его комнате.
Часы в библиотеке показывали десять вечера. Хорошее время для ночного путешествия. Зайдя в свою комнату, переобулась, повязала теплые платки, надела подбитый мехом плащ, мстительно повернула пяльцы к двери так, чтобы была видна законченная вышивка.
Спустившись в столовую, забрала сумки. За моими действиями следила безразличная кобола. Женщина молча проводила меня до двери, остановилась в нескольких шагах, выжидающе сложив руки на груди. Лишенное эмоций глиняное лицо казалось высокомерным.
— До свидания, — стараясь не выдать волнение, попрощалась я.
— Вам я тоже благодарна за все.
Она не ответила.
Поправив на плече лямку, я уверенно положила ладонь на ручку двери. Нажала. Дверь подалась так легко, словно ее толкнули с другой стороны.
Сердце затрепетало от ужаса. Я отшатнулась, отступила. Из мрака проема в дом вошла темная фигура и закрыла за собой дверь. Высокий широкоплечий мужчина сбросил с головы капюшон и повернулся ко мне.
Эдвин Миньер несколько мгновений удивленно молчал, рассматривая мой дорожный наряд.
— Как же вовремя я вернулся, — сказал инквизитор. — Ты хотела уйти не попрощавшись?
— Я оставила письмо, — холодно ответила я. Кажется, только увидев виконта, поняла, насколько сильно злилась на него. — И чем я заслужил такое обращение? — с раздражающим меня недоумением спросил маг.
— Я тебе больше не нужна, только обременяю, — я едва сдерживала злость, и слова звучали едко. — И ты, как истинный дворянин, не пожелал сказать мне это в лицо. Показал в свое отсутствие. Через слуг.
Этикет действительно предписывал именно так избавляться от нежелательных гостей. Это правило давало возможность дворянам расставаться приятелями, даже если кто-то злоупотреблял гостеприимством. Только очень
"непонятливых" и ищущих ссоры гостей хозяевам приходилось выселять лично.
Он удивленно изогнул брови, не перебивал. Это показное непонимание раздражало.
— Я бы раньше ушла. Но твои ритуалы меня сильно истощили. А так твоим коболам даже пришлось перестать со мной разговаривать!
Последние фразы были лишними, потому что выдавали мою обиду. Но я просто не сдержалась, обоснованно считая, что после всего сделанного для виконта заслуживала другого к себе отношения.
Он потупился и выглядел смущенным.
— А вот тут я действительно виноват. Мне следовало тебя предупредить. Прости.
— Не извиняйся. Сама знаю, что загостилась. Давно пора было попрощаться, — его раскаяние казалось наигранным, а потому бесило.
— Софи, я не хочу, чтобы ты уходила, — посмотрев мне в глаза, заверил маг.
Теплое сияние дара, мягкий взгляд, уверенный низкий голос. Может, в другой ситуации я бы поверила. Но воспоминание о том, что инквизитор так же усиливал магическую связь, чтобы истощать меня, было слишком свежим и болезненным.