Пока меня не торопили, все получалось. Но на четвертый день Эдвин решил, что я достаточно опытна, чтобы попытаться обезвредить ловушку на время. Часы тикали, отрешиться от эмоций не получалось, из-за волнения тряслись руки, дрожали губы. Слова заклинаний звучали неуверенно, голос срывался. Я не справилась. Магический заряд вырвался на волю, как сжатая пружина, ударил меня в грудь, хлестнул по рукам. Помню боль, крик Эдвина, темноту.
Очнулась у себя в комнате. Эдвин сидел рядом и держал меня за руку. В тусклом свете лампы он казался решительным и угрюмым.
— Только не говори, что теперь пойдешь один, — предупредила я. Голос прозвучал удивительно твердо и решительно. — Мне просто нужно больше практики.
Он повернулся ко мне, улыбнулся, наклонившись, поцеловал. — Нет, конечно. Нет, — прошептал виконт. — Мы освободим его вместе. Я не справлюсь без тебя.
Он вздохнул, словно сожалел о том, что собирался сказать. — Когда ты говорила, что в случае неудачи Серпинар и меня посадит в клетку, ты была права. Когда отчитывала меня за поспешность, тоже. Сегодняшний случай показал, как много нам обоим нужно тренироваться. Иначе — провал и пожизненное рабство.
Он замолчал, словно собирался с духом. Я ждала, не подгоняла.
— Я не вернусь в Орден послезавтра. Должен был бы, но не вернусь.
— Почему? — его слова больше насторожили и напугали, чем обрадовали.
Он встал, принялся расхаживать по комнате. Я попыталась сесть, но из-за головокружения и накатившей тошноты отказалась от затеи. Только приподнялась на локте, чтобы лучше видеть виконта. Эдвин хмурился и сердился, а короткие обрывистые фразы выдавали неуверенность в решении. — Нужно тренироваться. Нужны знания и опыт. Иначе не справимся. А времени мало. Каждый день в неволе — пытка. Я не хочу и не могу продлевать страдания лиса!
Он все же повысил голос. Наверное, надеялся отбить у меня охоту спорить.
— Понимаю. Твой порыв благороден, но недальновиден, — мой голос прозвучал резко, удивительно жестко. Эдвин хотел возразить, но я не дала шанса. — Выслушай, потом будешь спорить.
Он хмыкнул, сложил руки на груди, остановился напротив. В голубых глазах вызов, губы сжаты, между бровями морщина. Суровый магистр казался зловещим. Напомнил о фанатиках, о пристрастии Ордена к допросам.
Я судорожно сглотнула и, наконец, поняла, чего боялась последнюю неделю. Я боялась западни.
Как объяснить свой страх Эдвину, даже не представляла.
— Я жду, — поторопил виконт, когда молчание затянулось. — Эдвин, — дрожащий голос звучал ломко, но молчать дальше я не могла. — Тебе не казалось странным, что Верховный магистр обсуждал своего редкого и ценного пленника? — Магистр Лейод — его старый друг. Перед таким и похвалиться можно, — он неприязненно скривился и добавил. Уважение и благоговение очень ценны для Серпинара. Он их всячески подпитывает. Потому и рассказал об увеличении своей силы.
— Но не на общем собрании, чтобы поразить всех присутствующих? Ты говорил, что подслушал беседу.
Он заметно насторожился:
— Они пили вино в кабинете главного инквизитора провинции. Я заносил отчет и услышал разговор случайно…
Эдвин возобновил хождения по комнате. Я молчала. — Думаешь, они хотели, чтобы я услышал? — вновь остановившись напротив, спросил виконт.
Теперь он казался растерянным и словно ждал опровержения своей догадки. Я только кивнула в ответ. Эдвин сел на край кровати, спрятал лицо в ладонях, задумался.
— Я боюсь ловушки, Эдвин. Боюсь, что у них возникли подозрения, — мой голос звучал тихо, но твердо. — Я выполнял все поручения, никогда не опаздывал с возвращением, — в его голосе слышалось недоумение. — Даже с меткой появился.
— А когда ты последний раз приносил в Орден готовые амулеты? По его взгляду поняла, что попала в яблочко. — Давно, — признал виконт. — Я не баловал их новыми артефактами уже несколько месяцев. Думаешь, поэтому они могли что-то заподозрить?
Я неопределенно повела плечом.
— Кто знает? Но тебе нужно вернуться в Орден. Показать, что ты не поддался на их провокацию, и изобразить верность Церкви.
Он надолго задумался.
— А если мы ошибаемся? Если Серпинар не придумывал, если действительно поймал лиса?
— Тогда об этом ты узнаешь в Ордене, — уверенно ответила я. — Соберешь сведения, узнаешь точное местоположение, возможно, даже выяснишь имя попавшего в беду мага. Он либо арестован, либо пропал без вести. В обоих случаях о нем должны говорить.