Изящное кружево восстанавливающего резерв заклинания медленно впиталось в основу. Я как раз закончила работу над третьим артефактом и любовалась остаточным сиянием магии.
Оно всегда меня завораживало своей незамутненной чистотой. Посмотрев на Эдвина, убедилась, что он все еще с головой погружен в расчеты. Заклинание было новым, ориентированным только на него и на меня. Даже название волшебства отражало это. Эсфион должен был осветить золотом дорогу домой. Чертеж, над которым работал Эдвин, напоминал растение. По опоре, символизирующей направление, вились плети с крупными цветами. Черпающая силу из природы прекрасная эльфийская магия.
Я с интересом наблюдала за любимым, поражаясь его знаниям, пониманию истоков волшебства. Вспомнились отец и брат, просчитывающие боевые заклятия; мама, тонкими росчерками взращивающая на бумаге формулы целительных заклинаний. Вспомнилось трепетное благоговение перед ними, более опытными, умелыми магами. Наблюдая за ними, неизменно чувствовала себя опекаемым ребенком, которому предстоит еще многому научиться, чтобы сравняться в силе и мастерстве с родными.
Рядом с Эдвином я такого не испытывала. Мне не нужно было к нему тянуться, подражать, соответствовать, перенимать опыт, стараться выучить как можно больше в сжатые сроки, подспудно бояться разочаровать.
Глядя на его мягкие в золотистом свете лампы черты лица, я понимала, что никогда не считала его наставником, а он не видел во мне ученицу. Он был моим продолжением, неотъемлемой частью меня. Его успехи и неудачи становились моими, мои достижения и сложности он принимал так же близко к сердцу, как и собственные. Он давал мне силы, черпая мои. И, наверняка, чувствовал меня, как я его.
Любуясь своим сосредоточенным на чертеже волком, надеялась вскоре услышать от него не безликое и скованное "я тоже", а настоящее признание в любви.
Он завершил расчет, критически осмотрел получившуюся формулу, добавил к ростку у основания одного из листьев завиток усика. Я понимала смысл украшения, но от этого оно не показалось менее забавным.
Эдвин посмотрел на меня, а в его теплой и ласковой улыбке виделось отражение моей веселости.
— Ты уже закончила? — тихо спросил он.
Кивнула в ответ.
— И ты готова к новому заклинанию?
Кивнула вновь. Он придвинул стул ко мне, привычным движением поправил свою клиновидную подушку для правой руки. Положил на стол между нами лист с чертежом. — Написанное синими чернилами — твоя часть заклинания. Прочти, пожалуйста, пока мы не начали, — стараясь взять деловой тон, пояснил Эдвин.
Написанные четким почерком слова на раффиене сплетались в изящные и в то же время крепкие заклинания. Даже читая, я ощущала отголоски скрытой в словах мощи. Но непроизнесенные вслух, они были лишь буквами на бумаге и не имели никакой силы.
— Это будет красивое волшебство, — признала я, просмотрев свою часть до конца.
— Надеюсь, — откликнулся Эдвин, доставая из ящика бечеву. Заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: — Это наша основа.
— А металл не подойдет? — скептически глядя на моток, спросила я. Признаваться в слабости, в боязни не справиться с нанесением незнакомого заклинания на непривычную основу не стала.
— Металл для такого недостаточно гибкий, — в его голосе слышалось утешение. Он взял меня за руки, ласково погладил костяшки пальцев, заглянул в лицо. — Мы справимся, Софи.
Справимся.
— Вместе, — выдохнула я, не в силах отвести взгляд от голубых глаз Эдвина.
— Вместе, — подтвердил он.
Казалось, его ни на минуту не посещали сомнения в успехе. Золотой дар сиял спокойствием и силой, разгоняя мои страхи, стирая неуверенность.
Это волшебство было особенным и казалось сильней и важней той страсти, которую мы разделяли в постели. Мы творили вместе, наши голоса и дары сплетались, проникая друг в друга, становясь одним целым. Совершенное доверие, абсолютная открытость, сияющая радостью легкость и опьяняющее ощущение, что мы существовали друг ради друга. Подобного наслаждения я никогда прежде не испытывала. На фоне этого блаженства любовь к Эдвину играла новыми красками, усиливая все ощущения. Я необычайно ярко чувствовала его эмоции, очень сходные с моими. Видела его счастливым рядом со мной.
И тогда, держа в руках переливающуюся золотым и серебряным сиянием нить, растворяясь в одном на двоих волшебстве, поняла, что не так мне и нужно его признание в любви. Ведь эта магия показала глубину чувств Эдвина ко мне значительно полней, чем могли бы слова.