— Родоначальника - того типа, от которого начинают считаться поколения. Как с ним быть? Ведь раз он основал Род, ставший впоследствии «чистокровным», то сам он подобной чистотой крови похвастаться не мог, и вообще, до него конкретно в этой семье магов не было, а это значит что? Правильно, он был магглорожденным. Более того, любой магглорожденный мальчишка, который учится с нами сейчас, впоследствии станет называться родоначальником.
— О чем ты говоришь? – тихо произнес староста. Он не хотел, чтобы мальчишка начал ему что-то объяснять, потому что после этих объяснений у Люциуса что-то нарушалось в мироощущении, но и приказать себе не слушать староста не мог.
— О, ну это же элементарно, — Ворон отложил книгу в сторону. – Просто когда-то, извини, но я не знаю, когда именно, в некоей семье Малфой - заметь, в маггловской семье - родился одаренный ребенок. Он удачно женился, и именно от него вы считаете свои поколения, причем, не потому, что до него Малфоев не было, а потому, что он был первым магом. Так что все эти высказывания о «чистокровности» ничего не стоят, если как следует разобраться. Ведь, как ни крути, а основателя Рода нельзя просто так взять и выкинуть из родословной.
— Ты зачем мне все это говоришь? – тихо произнес Люциус. В его взгляде, обращенном на мальчишку, начинала разгораться ненависть.
— Я пытаюсь разобраться в этом феномене. Пока что я вижу только то, что само понятие «чистокровность» абсурдно по своей сути, — Ворон встал с дивана. – Пошли, попробуем проникнуть в святая святых факультета Годрика.
— Каким образом? – Люциус дернул плечом. – У меня с Фрэнком не слишком хорошие отношения.
— Зачем нам Фрэнк? – удивился валет. – У тебя есть конфеты?
— Зачем тебе конфеты? – староста подошел к столу и взял лежащую на нем коробку.
— Чтобы что-то просить у девочки, лучше позаботиться о том, чтобы твои руки не были пустыми, — выхватив из рук Люциуса коробку, Ворон вышел из гостиной.
Лили нашлась в библиотеке. Как и предполагал Ворон, практически все младшекурсники улизнули из гостиной своего родного факультета на то время, пока там находятся надменные маги.
— Лили, — Ворон сел рядом с девочкой. – Это тебе, — он протянул коробку покрасневшей Лили. – Что вы все здесь делаете? И где Поттер с Блэком?
— Мы ждем, когда из нашей башни все уйдут, а Джеймса с Сириусом не отпустили их родители. Мама у Сириуса такая строгая, да и папа Джеймса все время хмурится, хотя Джеймс говорил, что он учился как раз в Гриффиндоре.
— Понятно, мне их даже немного жалко, — Ворон задумался и добавил: — Наверное.
— Ты бы видел лицо Сириуса, когда его мама схватилась за сердце, узнав, что мальчики живут всем курсом в одной комнате.
— Да, тесновато, — Ворон решил, что зря комиссия начала свой поход с Гриффиндора, этим факультетом нужно было закончить.
— А у вас разве не так?
— Нет, мы по двое в комнате живем. Лили, ты не могла бы нас проводить в вашу гостиную?
— Зачем это вам? – настороженно произнесла девочка, поглядывая на Малфоя.
— Люциус что-то хочет своему отцу сообщить, а они, похоже, в вашей башне решили перезимовать.
Лили внимательно посмотрела на старосту Слизерина, которого слегка побаивалась. Тот напряженно кивнул. У Люциуса все чаще возникала мысль, что настырный первогодка гораздо старше, чем кажется, а его манера общения наталкивала на мысль, что своего старосту Снейп считает даже не равным себе по возрасту, а гораздо младше.
Сегодняшние рассуждения Снейпа о чистокровности и о родоначальниках вызвали неприятие у Люциуса, отторжение и одновременно понимание, что тот прав. Прав на все сто процентов, но это означало, что все те идеалы, которые вбивались ему в голову с раннего детства – неверны. Получалось, что все те, кто называл себя «древнейшими и благороднейшими», на самом деле вели свой Род от грязнокровок. И исключений не было ни одного.
Люциус не знал, что думать и чему верить. Уже дважды за последние две недели его жизнь становилась с ног на голову. И каждый раз в этом был виноват Снейп, который вот так походя, даже особо не задумываясь, подвергал сомнению многовековые устои. И не сказать, что он делал это намеренно - просто живя в мире магглов, этот полукровка не знал или не хотел знать основных неписаных законов магического мира, и, удивляясь нелогичности, выставлял их несоответствия напоказ. Люциус затормозил с определением - а почему, собственно, «полукровка», если понятия «чистокровный маг» просто не существует? И почему Снейп выбрал своей жертвой именно его, Люциуса Малфоя?
Ему было так удобно и комфортно жить, зная, что он лучший. Что у него лучшая родословная, лучший факультет, лучший сейф в банке…
Оказалось, что все не так. И факультет подкачал, и с родословной проблемы, и насчет сейфа Люциус уже не был уверен.
За такими невеселыми думами Люциус и не заметил, как они дошли до места. Более нелепого входа в помещение факультета Малфой не мог себе представить. Посреди лестницы небольшая площадка, вход за портретом, но это как раз неудивительно. Удивительной была сама лестница.
— Если, не приведи Мерлин, что-то случится, как вы все отсюда выберетесь? – невольно спросил он у девчонки. – Портрет отодвигается не полностью, в проем можно только пролезть, очень высокий порог, образованный рамой, и лестница… Вы через окна вылетать должны, что ли? — с этими словами Люциус пролез в открывшийся проем под недоуменными взглядами Ворона и Лили.
В гостиной было пусто и непривычно для Гриффиндора тихо. Фрэнк Лонгботтом подпирал одну из стен и поворачивал голову, наблюдая за Падмором, который мерил шагами небольшую гостиную.
— А где остальные? – шепотом спросил Люциус Фрэнка, подходя поближе.
— Где-то в спальнях, — Фрэнк даже если и удивился, увидев перед собой старосту Слизерина, то вида не подал.