— И что, вы все присутствуете при оборотах Ремуса? – Дамблдор схватился за голову.
— Нет, девочки ничего не знают, — осторожно ответил Ворон.
— Ну, слава Мерлину, хоть какие-то позитивные новости.
— Да все нормально, — попытался выкрутиться валет.
— Ты вообще в курсе, что если кто-то узнает, что я дал бедному мальчику шанс на нормальную жизнь, меня уволят, а вы все с треском вылетите отсюда?
— Разве это нормальная жизнь? – Ворон отбросил в сторону ребячество. – То, чем многоликий занимается сейчас, вот он - пропуск в нормальную жизнь.
— Как ты его назвал? – Дамблдор внимательно посмотрел на Ворона.
— Многоликий, — пожал плечами валет.
— Северус, я должен настаивать на легилименции, — при этих словах Ворон вздрогнул, но потом подумал, что будет лучше, если кто-то узнает правду. И он просто кивнул.
— Знаешь, что самое удивительное? – Дамблдор достал палочку и направил ее на Ворона. – Самое удивительное то, что ты не спросил, а что это вообще такое – легилименция. Причем ты не спросил дважды. Извини, будет немного неприятно. Легилименс.
Ворон смотрел директору в глаза, но ничего не чувствовал. Должен же он был что-то почувствовать? Или нет?
— Однако, — протянул Дамблдор, опустил палочку и забарабанил пальцами по столу. – Ты нигде окклюменции не учился?
— Нет, — Ворон покачал головой. – А что случилось?
— Случилось то, что на твоих воспоминаниях стоит такой мощный блок, что пробить его совершенно невозможно. Во всяком случае, я не знаю ни одного из современных магов, кто был бы на такое способен.
— И что вы собираетесь делать? – Ворон настороженно смотрел на директора, который что-то обдумывал.
— Северус, — Дамблдор принял решение. – Я ни о чем не буду у тебя спрашивать, как бы велико ни было мое любопытство. Однако я предлагаю позаниматься с тобой.
— Чем? – Ворон насторожился еще больше.
— Магией, разумеется.
— Зачем это вам?
— У меня есть две причины: во-первых, ты взрослеешь. У тебя начинается пубертатный период, когда гормоны берут верх над разумом. Носителю Хаоса как никому другому нужно уметь контролировать себя в этот непростой период. Вот контролем мы и займемся.
— А вторая причина?
— Вторая причина более эгоистичная. Ты обещаешь вырасти в мага, который не останется в стороне в этой жизни. Какому учителю не хотелось бы похвастаться окружающим в том, что он учил такого одаренного человека? Чем я хуже Горация, в конце концов? – директор усмехнулся. – Только я никогда и никому не давал индивидуальных уроков, так что нам с тобой придется экспериментировать.
— Думаю, мы справимся, — пробормотал Ворон, разглядывая пол.
— А пока я хотел бы, чтобы уже завтра вы всей своей бандой пришли сюда, скажем, в семь часов. — Ворон прикинул - завтра был свободный день, если не считать фехтования. – Вы же не оставите идею навестить Ремуса в полнолуние? – Ворон удивленно посмотрел на Дамблдора. – Не удивляйся, я сам бы на вашем месте так поступил. Поэтому нужно позаботиться о вашей безопасности.
— И в чем это будет выражаться?
— Вы начнете экстренно и очень ускоренно изучать анимагию. Думаю, мне удастся вас натаскать, все-таки я долгое время преподавал именно трансфигурацию. А теперь иди, у меня много дел.
Но Ворон уходить не спешил.
— Что требуется от меня в обмен на помощь?
— Ты не веришь в бескорыстие? – валет покачал головой. – Ты однажды мне все расскажешь, ничего не утаивая.
— Расскажу что?
— То, о чем я тебя спрошу, — Дамблдор внимательно смотрел на Ворона. Тот думал недолго, просто кивнул. – Пароль на завтра тот же, что и сегодня.
Ворон вышел из кабинета и направился в общежитие. Отбой уже прозвучал, и в коридоре жилого комплекса валет наткнулся на дежурного преподавателя. Объяснив, что его задержал директор, Ворон быстро дошел до своей комнаты.
— Тебя Филч искал, сказал, что хочет поговорить, — Мальсибер отложил в сторону книгу и потянулся.
— Мерлин, как же всё не вовремя, — простонал Ворон. – Он не уточнил, когда?
— Нет. Сказал, что ты можешь в любое время его найти.
— Это хорошо, — Ворон внезапно ощутил легкую боль, а рука стала мокрой. Валет опустил глаза и увидел, что края раны снова разошлись, и теперь с пальца на пол капает кровь. – Это еще что за хрень? – Ворон зажал палец другой рукой и побежал в ванную.
Глава 32
Рука горела огнем. Рана, оставленная фениксом, кровоточила все сильнее и сильнее.
Ворон сунул руку под холодную воду и тупо глядел, как кровь, смешиваясь с водой, стекает в сток. Начало мутить, и вскоре жар распространился по всему телу. Вдобавок ко всему стала сильно кружиться голова.
— Ремус, Рейнард, — негромко позвал Ворон своих соседей по комнате. – Помогите.
Последнее слово он прошептал и кулем упал на пол. Удерживать глаза открытыми не получалось.
— Нельзя спать, нельзя, — пробормотал Ворон, проваливаясь в беспамятство.
Сознание возвращалось медленно. Вначале появилась боль в руке, а затем Ворон ощутил, что кто-то точным хлестким ударом отвесил ему пощечину.
— Давай же, приходи в себя, — процедил незнакомый мужской голос.
Ворон приоткрыл глаза и приподнялся на локтях.
— Ну, наконец-то, — рядом с ним на корточках сидел странный рыжий тип. Увидев, что Ворон очнулся, тип поднялся и скрестил руки на груди. – Ты зачем к фениксу полез, придурок?