— Северус? — растерянно прошептал Нотт, сам не зная, какой ответ хочет услышать, и взглянул на портрет. Снейп следил за происходящим не отрываясь и даже не услышал обращения.
Тео вновь взглянул в окно.
Стоило признать, мама у Блейза была хорошо сложена. Он вспомнил, как на новогоднем вечере Пьюси и Крэбб с брызгами слюны обсуждали достоинства миссис Забини. Они похабно прихрюкивали и чертили в воздухе округлые формы, а Теодор лишь скептически морщился и кривил рот. Кому вообще могла нравиться женщина вдвое старше? Он никогда не понимал их восторгов. Даже сейчас, наблюдая, как она расстёгивала на спине замок бюстгальтера, ему было совсем неинтересно это. Тео слегка подался вперёд, выходя из-под прикрытия бархатной портьеры. Также стоило признать, что для своего возраста эта женщина выглядела совсем неплохо. Охуенно. Даже лучше некоторых сверстниц Нотта. Хотя это было как раз и логично — как иначе ей каждый раз находить себе нового мужа? Будь она безобразной, кто бы на неё клюнул? Конечно, мать Забини была хороша, и это вызывало у Тео ещё большую ненависть. Злость кипела в венах и скапливалась пульсацией где-то внизу. Неважно, какая у неё обложка! Эта тварь прогнила изнутри…
И только он собрался в неистовой, праведной ярости уйти подальше от этого цирка, как Изабелла спустила по ногам трусики и повернулась к ним лицом. Полностью обнажённая. Она сладко потянулась, и Теодор проследил, как приподнялась её упругая грудь с призывно торчащими сосками. Миссис Забини лениво помассировала себе шею, а взгляд Нотта скользнул по рёбрам, по животу и замер на голом лобке. Волос не было, и абсолютно ничего не скрывало тёмный контур её половых губ.
Изабелла с вызовом взглянула ему в лицо и хищно улыбнулась. Северус рядом простонал что-то вроде «Валим отсюда». А Теодор в один миг испытал целый каскад противоречивых чувств. Острый стыд, что его поймали, стандартное возбуждение при виде полностью обнажённой женщины и какую-то сумасшедшую пульсацию в низу живота, от которой было ощущение, что его член просто лопнет, если он сейчас до него не дотронется.
Теодор замер, не зная, как ему в этой ситуации поступить, и услышал её тихий, гипнотически-бархатный голос:
— Покажи, как ты ласкаешь себя, малыш, — миссис Забини боком села на окно и провела кончиком пальца по своей груди, очертив ореолу соска.
Теодор глубоко выдохнул. Этот тембр, эти слова впитались в кожу, проникая в кровь и разносясь острым теплом по всему телу. Член пульсировал, требуя разрядки. Его рука как-то сама собой легла на живот, пальцы сползли за край белья и нащупали твёрдый стояк.
— Мистер Нотт! — портрет Северуса захлебнулся возмущением.
Тео облизал пересохшие губы и провёл ладонью по всей длине. Он всё ещё раздумывал, к кому из них стоит прислушаться: к сладкому, вкрадчивому голосу грязной змеи или к возмущённому полу-хрипу, полу-фальцету его чёрного, мрачного ангела — и никак не мог решить.
— Покажи мне себя, — вновь томно прошептала миссис Забини.
И чаша весов в голове у Тео звонко прижалась к полу, перевесив все доводы разума. Как ни крути, послушаться эту грязную суку сейчас было приятнее. Руки сами собой потянулись к резинке трусов, и тесное бельё скользнуло на пол. Упругий стояк игриво шлёпнул о живот, и Теодор вновь обхватил его ладонью, разворачиваясь к окну в лучшем ракурсе.
— Что вы собираетесь де… Салазар, я не должен видеть этого!
Казалось, ещё более шокированным Северус быть просто не мог, но в тот же миг миссис Забини села на подоконник своего окна и раздвинула ноги так, чтобы они могли прекрасно видеть, как она ласкает себя пальцами. Изабелла начала мягко массировать себе клитор, а глаза Снейпа приобрели размер юбилейного галеона.
Теодор же довольно хмыкнул. Гнилая тварь решила поиграть. Ещё посмотрим, кто из этой игры выйдет победителем. Он сплюнул на ладонь, распределил слюну по всей длине и крепко сжал член у основания. Изабелла смяла руками пышную грудь с тёмными торчащими сосками, к которым ему отчаянно хотелось прижаться ртом. Где-то фоновым шумом продолжал хрипеть Северус.
— За что?! Мерлин, я не должен видеть ваш голый… мистер Нотт!
Миссис Забини прикусила губу и, улыбнувшись, облизала свой указательный палец. Указательный Тео очертил по краю налитую кровью головку, но ощущений от собственной руки было недостаточно. Теодор перевёл задумчивый, мутный взгляд на портрет, но, так и не придумав, как его применить, вновь уставился в окно. Показалось, что Северус облегчённо выдохнул. И, главное, притих.
Миссис Забини провела пальцем вдоль влажных половых губ, раскрывая их, и ввела внутрь себя один, затем второй. Тео крепче стиснул член и почти до боли сжал мошонку второй рукой, но этого всего было недостаточно. Слишком сухо, слишком много воздуха вокруг, он был готов застонать и аппарировать прямо к ней, но для него это было бы недопустимо. Он никогда бы к ней не притронулся! Никогда, ни за что не испачкался бы в этом!
— Сними рубашку и покажи мне свой живот, — Изабелла провела розовым языком по пухлым губам, а Теодор рефлекторно тяжело сглотнул. — Он у тебя наверняка гладкий и плоский, да, малыш? Ты же играешь в квиддич?
Изабелла продолжала ласкать себя, не сводя с него глаз, и Нотт презрительно усмехнулся. Она хотела посмотреть на его тело? То, что он был привлекателен, Теодор прекрасно знал. Девчонки в Хогвартсе часто приглашали его в Хогсмид или на какие-нибудь идиотские балы. Они сбивались в стайки и глупо хихикали, бросая в его сторону кокетливые взгляды, но ему это всё было неинтересно.
Зато сейчас от явного интереса Изабеллы к своему телу внутри затеплился какой-то до этого времени незнакомый азарт. Шипучий и пьянящий, словно кислое шампанское. Тео медленно расстегнул на себе все пуговицы одну за другой. В карих, карамельных глазах Изабеллы легко читалось любопытство. Её зрачки расширились и стали совсем как у кошки, охотящейся за мышкой.
— Мистер Нотт, остановитесь! — молчания Северуса хватило ненадолго.
Тео распахнул края рубахи и, медленно расстегнув манжеты, позволил одежде соскользнуть с плеч. Голодный взгляд миссис Забини проследил движение ткани. Нотт слегка склонил голову набок, наслаждаясь вниманием и ощущая блаженную вечернюю прохладу на своём теле. Он стоял перед ней полностью обнажённый, возбуждённый, и это заводило похлеще цифры восемь и развратной шлюхи-троечки.
— Какой хороший мальчик, — сладко выдохнула Изабелла.
От этой похвалы на его губах заплясала улыбка… Хороший. О да. Он очень хороший, чистый, не то что ты, лживая, порочная сука.
Теодор провёл ладонью по контурам напряжённых мышц пресса, внимательно наблюдая за её реакцией. Миссис Забини легонько простонала, не переставая ласкать себя пальцами. Её причёска растрепалась, и чёрные, словно смола, волосы рассыпались по плечам. Ведьма выглядела безумной, одержимой. Наверняка ей тоже хотелось ощутить его в себе. Почувствовать, как он растягивает её узкие стенки своим крепким, твёрдым стояком. Этого ты хотела? Он вновь спустился ладонью к члену и провёл пару раз по всему стволу, оттягивая нежную кожу и следя, чтобы ей всё было видно в лучшем ракурсе.
— Ты уже достаточно твёрдый? Хочешь кончить для меня? Покажи, как ты это делаешь, — Изабелла выгнулась вперёд, грубо трахая себя пальцами, и Теодору показалось, что она сама уже на грани.
Он обвёл мутным взглядом библиотеку. Лицо Северуса было перекошено от злости, а губы искривлены в брезгливую линию. Профессор больше не пытался никого остановить, просто недовольно наблюдал за происходящим, подолгу задерживая взгляд на Изабелле. У Теодора же было такое безумное ощущение, что он находился сейчас на сцене театра, а жадные зрители, затаив дыхание, ждали кульминации. И Тео никак не мог подвести их. Он скользил ладонью вдоль твёрдого, как камень, члена, представляя, как зажал бы его между её грудей и славно бы спустил ей на лицо… Нотт нарисовал в воображении её пухлые, неизменно красные губы, по которым жемчужными каплями стекает его сперма, и от этой мысли всё самообладание резко рухнуло. Он не хотел, чтобы это произошло так скоро, и честно пытался сдержаться, но семя брызнуло, словно заклинание из волшебной палочки. Это уже было не остановить.