— Мы побеседуем позже, «приятель», — хохотнул Дункан, уважительно кивнув Гилмору.
Я поспешил выйти во двор и, когда двери в зал захлопнулись, многозначительно покосился на Гилмора. Тот выглядел немного перевозбужденным.
— Это был командор Серых? — спросил он шепотом.
— Он самый.
— Зачем он приехал, он не говорил? — нервно спросил рыцарь.
— За тобой, — хохотнул я, направляясь к казармам.
— То есть как за мной? Он хочет взять меня в стражи?!
— Да. Я рассказал ему про твои подвиги в лесу, так что место тебе обеспеченно. Можешь уже рассыпаться в благодарностях.
— Дьявол! Спасибо, дружище!
— Спасибо не булькает, — хмыкнул я. — С тебя эль. И кстати, с чего Хоу такая честь? У него что, своих рыцарей нет?
Гилмор пожал плечами.
Спустя два часа мы — рыцари в сверкающих латах, выехали из крепости, чтобы встретить чуть менее, но все равно роскошную свиту эрла Хоу. Помню, было прохладно, по небу бежали густые облака, неся с моря тяжелые, прибрежные дожди. Низко летали чайки, шумели кроны деревьев, предвещая непогоду, когда я увидел их. Семеро всадников. Пятеро были рыцарями в дорогих, золоченных латах, годных скорее на парад, чем в бой. Вооруженные длинными мечами, каплевидными щитами и тяжелыми копьями с алыми лентами, они казались големами из снов скряги. Впереди рыцарей скакал эрл. Он не носил доспехов и был одет в роскошный, сине-зеленый камзол, подшитый золотой нитью. Тускло-золотистые волосы казались выцветшими, широкое вытянутое лицо сосредоточенно смотрело мимо нас, на укрепления замка. Мне не понравился его тяжелый взгляд. Было в нем что-то гнилостное, темное. Возможно, Кодлак или Эйла сумели бы лучше разглядеть эрла, сумели бы понять, что за гнилая тайна скрывается в его мутно-серых глазах. Но я не смог.
Рядом с ним, на сером жеребце сидел странный мужчина в черном камзоле, с широким алым поясом. Седеющие черные волосы поблескивали в тусклом свете солнца. Холодное, простое лицо выражало едва уловимый интерес. И он, в отличие от Хоу, не отрывал от нас взгляда.
— Почтенный эрл! — начал Гилмор, когда конь подвез его почти вплотную к животному эрла. — Нам велено сопроводить вас в замок как почетных гостей.
— Замечательно, — буркнул Хоу.
***
Это был самый безумный день, за те две недели, что я провел в Тедасе. Приезд Дункана поставил Хоу в неудачное положение, о чем без перерыва трындела сестра Агнесса, перемежая недовольство с чтением «Песни». Слуги работали в поте лица, на их замученных, крохотных лицах я видел злобу и усталость. Еще бы, сразу три повода закатить пир. И я был рад этому, хоть мысли все сильнее сковывала Тинае.
Еще меня радовало, что Гилмора приняли в стражи. Дункан проверил его боевое мастерство остался доволен парнем, что меня нисколько не удивило. Что удивило, так это предложение Дункана взять в Стражи Анну. Я с ней почти не виделся после дуэли, а когда случай сталкивал нас, она всегда злобно пыжилась и презрительно фыркала, всем видом давая понять, что не хочет меня видеть. На что я всегда улыбался и неизменно спрашивал о ее синяках, еще сильнее ее раздражая. Припарки помогли плохо и, чтобы скрыть громадный синяк ей пришлось купить в порту дорогущую орлесианскую пудру, да и та не полностью скрыла посинение. Она отказала, и все остались довольны приобретениями. Ну, а я? Я был доволен тем, что имел.
Когда начало смеркаться, я, наконец, сумел встретиться с Тинае. Она, как и всегда, ждала в библиотеке, в окружении так горячо любимых ею книг. В тот вечер, одержимый общим подъемом и энергией я намеревался продвинуть наши отношения дальше, за пределы тесной дружбы. Я уже не удовлетворялся платоническими проявлениями любви. Я хотел обладать ей, любить ее как свою женщину, но для этого нужно было уговорить Тинае покинуть церковь. Задачка сложная и я, обдумывая варианты фраз вошел в библиотеку. И растерялся.
Тинае стояла в центре и сверлила холодным, враждебным взглядом человека в черном камзоле. Я никогда не видел ее такой злой. Казалось, воздух звенит от напряжения.
— Это ересь, — холодно сказал она. — И вы это знаете, Горгона. Вам нельзя проводить службы.
— Некоторые из моих людей нуждаются в духовном напутствии, «преподобная мать», — человек в черном камзоле с широким, алым поясом почти сплюнул эти слова. Его голос был тихим, мелодичным и мужественным, но в оттенках тембра я уловил следы командирского баса.
— Так ищите его в другом месте.
— Боюсь…
— И правильно делаете, — перебила его Тинае, указывая на дверь. — Вон.
— Что здесь происходит? — спросил я.
Человек в черном медленно повернулся, и я увидел игривое выражение на его аристократическом лице.
— Религиозные склоки — палка в колесе взаимопонимания. Адриан Горгона, — представился он. — А вы…
— Томас Аарон.
— Ах да, демоноубийца! — весело воскликнул он. — Какая честь. Ни каждый может одолеть демона ужаса в честном кумите. Мне как тевинтерскому магу хорошо известно, как тяжело вам пришлось. Примите мое восхищение.
— Спасибо, — хмуро ответил я, косясь на Тинае. Мне очень не понравился ее вид.
Адриан покосился на нее, затем заглянул мне в глаза и многозначительно кивнул.
— Что-ж, значит, обойдёмся без служб, — сказал он с фальшивой досадой в голосе. — Мы еще вернемся к этому вопросу, «преподобная мать».
— Нам не о чем больше говорить, — холодно ответила она.
Горгона захлопнул за собой дверь, и Тинае судорожно вздохнула, опускаясь в кресло. Я ощутил укол тревоги и поспешил к ней.
— Что случилось?
— Ничего, — ответила она устало. — Тевинтерец хотел провести обряд Черной церкви в нашей часовне. Думаю, он просто дразнил меня.
— Хочешь, я с ним поговорю. По-мужски, — я хрустнул костяшками, намекая на драку.
— Нет-нет, что-ты! — мило запротестовала она. — Я бы хотела, чтобы ты вырвал ему язык и запихал ему же в задний проход, но мы должны держать в руках нашу злобу. Так учит Андрасте.
Она заметила улыбку на моем лице и резко опустила взгляд. Я опустился в кресло напротив и вдруг понял: дар речи покинул меня. Я собирался попросить ее не просто стать моей, а изменить жизнь. Понял, что чертовски мало знаю о традициях церкви, хоть Тинае и рассказала мне многое. Понял, что боюсь ошибиться в выборе слов и мое счастье, моя любовь так и останется в плену желто-оранжевых одеяний и церковных свечей.
— Том, я… — начала она, вставая с кресла. — Я знаю, у тебя ко мне чувства.
— Ти… — я встал вслед за ней.
— Подожди, не перебивай. Это тяжело, — я заметил, как тяжело она дышит. — Я тоже испытываю чувства к тебе. Ты хороший человек, но…
— Тинае, — решительно сказал я. — Никаких «но». Я знаю, ты связанна обетами с церковью, но их можно разорвать. Я слышал, сотни серебряных достаточно для этого…
— Том…
— Посмотри на меня, — я нежно взял ее за руку и заглянул в глаза. В них я увидел блеск, смущение и страх. Мне оставалось лишь гадать, сколь сильна буря сомнений, терзающая ее. — Брайс обещал мне землю, возле Крейтхела. Поместье на берегу реки, крестьяне, все что нужно. У меня есть все, о чем может желать мужчина. Но нет женщины, с которой я смогу это разделить, — сердце мое колотилось. Казалось, воздух дрожит от напряжения и страха. Мы оба боялись, то и дело опуская взгляд. Свечи горели ярко, отбрасывая на стены игривую тень.
— Том…
— Тинае, послушай меня. Будь моей женой, — сказал я и удивился легкости, с которой слова сорвались с губ. Она судорожно вздохнула, и я поцеловал ее. Это случилось само собой, без умысла. Жар поцелуя распалил пламя в груди. Ее губы, нежные и горячие, я был готов целовать вечность. Рука коснулась ее плеча и двинулась к талии. Она подалась ко мне и, казалось, мир исчез для нас. Замок, Дункан, тейрн — все было лишь прахом, мутной тенью. Она положила ладони мне на грудь и легонько отодвинула меня.
Разрывающимся сердцем я смотрел на ее прекрасное лицо. По щекам ее текли слезы. Она обняла меня и прошептала:
— От дикарей нас отделяют клятвы, Том, — она поцеловала меня в щеку и медленно отошла, а я не нашел в себе сил ее остановить. Я любил ее, но не смел напирать. Я знал — она права. Все мои планы по соблазнению были лишь эфемерным сном. Она любила меня, я видел это в ее глазах, но сердце хасиндской «Совы» принадлежало Создателю. Связанная клятвами любовь. Медленно, она сняла с шеи цепочку со волчьим когтем. Маленький кулон сверкнул в свете свечей. — Их нужно чтить. Так говорила Андрасте, — она вложила кулон мне в руку. — Может, когда-нибудь… — поняв, что начинает сомневаться, она резко развернулась и вышла из библиотеки.