— Анна! Леди Кусланд! — кричал я, но она меня не слышала. Я резко обхватил ее за талию и одернул от кровавого месива — бывшего насильника.
— Пусти! Пусти меня! — кричала она. — Пусти меня! Я их всех убью!
Пришлось развернуть ее и со всей силы влепить пощечину. Ее это отрезвило, но не сильно. Крепко стиснув ее плечи, я заглянул ей в глаза и сказал так спокойно, как только мог:
— Нужно уходить. Сейчас же.
Анну пробивала крупная дрожь, из одежды был лишь покосившийся кружевной лифчик, да и тот алел от крови. Волосы ее спутались и налипли на лицо, в глазах бушевала ненависть, пополам с болью, но она поняла меня.
Пришлось помочь ей одеться. Благо, она всегда держала кожаную броню при себе, в комнатном шкафу. Она подняла меч одного из головорезов Хоу и выбежала в коридор. Я стиснул зубы, когда услышал ее болезненный вскрик.
— Пунш!
— Анна, — сказал я, выходя из комнаты. — Нам нужно убираться отсюда. Гарнизон скоро падет.
— Ублюдки, -шептала она, стоя на коленях рядом с мертвым псом. — Я их всех убью. Всех убью.
Одна из дверей на этаж раскрылась. Я встал в боевую стойку, готовясь биться и кричать. Но, вместо отрядов Хоу в коридор ворвалась Элеонора Кусланд. Вид у нее был ужасающий. Вся в крови, кусочках кишок и костей, пара топоров в руках и холодный взгляд воина. Она посмотрела на нас, потом на трупы, а затем холодное спокойствие сменилось болью и тревогой.
— Душа моя! — крикнула она, заключая дрожащую дочь в объятиях.
— Где ваш муж? — спросил я, глядя как та испуганно осматривает Анну.
— Не знаю. Мне не спалось, я решила прогуляться до арсенала и тут громоподобный крик. Будто сам Создатель кричал «Тревога». Люди Хоу напали… я, милая, с тобой все хорошо?
Я не дал ей ответить.
— Все будет хорошо, когда мы выберемся отсюда. За мной!
Гарнизон почти пал и нам пришлось с боем пробиваться через захваченные переулки. Замок пылал, всюду вопили умирающие солдаты, звон мечей почти оглушал. Элеонору удивила моя способность кричать, но, как говориться: «дареному коню в зубы не смотрят» и она ничего не сказала. А может, она была не в себе после того, что нам открылось в комнате Орианы. Бедный Фергюс, он не должен узнать, как именно встретили свою смерть его жена и сын.
Увиденное распалило боевое безумие во мне и Элеоноре. Мы бросались в бой, оставляя позади обезображенные трупы и вскоре вырвались из окружения, оказавшись на широких замковых улицах, где паникующие люди тейрна все еще боролись за жизнь. Анна сражалась как одержимая, и пришлось постоянно одергивать ее, чтобы не увлекалась. Враг был многочисленен и победить мы не могли. Даже со всей моей силой — я не человек-армия.
— Там! — крикнула, запыхаясь Элеонора. — Пройдем на кухню через главный зал. Там все еще бьются!
— Хорошо! — крикнул я и одним ударом обезглавил подбежавшего головореза.
Анна и Элеонора ворвались внутрь, и я, было, последовал за ними, но тут увидел медленно бредущую по улицам девушку. Вид изрезанных желто-алых одеяний церкви заставил меня содрогнуться. Черные волосы слиплись от крови, на лице кровили громадные порезы.
Я подбежал к ней и она, застонав, рухнула мне в руки. Я узнал в ней жрицу Агнессу, одну из монахинь при местной часовне.
— Создатель, — прошептала она. –Почему ты бросил нас?
— Где Тинае? — спросил я, дрожа от волнения. — Где она?
— Тинае? — жрицу пробила дрожь, по кровавым щекам потекли слезы. — О, Тинае. Он убил ее.
— Что?
— Тевинтерец в черном. Он вошел в церковь с убийцами. Тинае пыталась помешать, и он… он просто разорвал ее на куски, поганой… магией крови. Она так кричала… так кричала.
— Нет, — сердце мое упало.
— Я выбросилась в окно… стекла. Я не хочу умирать, — прошептала жрица, пытаясь зажать перерезанную артерию на сгибе локтя. — Я не хочу умира… ть.
Она обмякла, глаз утратили блеск, устремив взгляд на скрытую за дымом пожарищ луну. Я медленно поднялся, чувствуя, как просыпается дракон. Тинае погибла, как и все мои мечты. Вновь я оказался в центре пепелища, над могилой того, что любил. На миг я вернулся в Хай Рок, на сожжённое поместье, где среди пепла и крови лежали моя жена и дети, их обугленные трупы скорчились до крохотных размеров. Я чувствовал, как слезы текут по щекам, и я закричал, сжимая меч.
Наверное, те ублюдки Хоу, что пережили резню до конца жизни видели меня в кошмарах. «Элементальная ярость» — чудовищный крик, помноженный на боевое безумие и жажду мести — все это обрушилось на людей Хоу и тевинтерских наемников. Я не пошел за Элеонорой и Анной, а двинулся по улицам с обнаженным мечом, убивая всех на своем пути.
«Северное сияние» двигался так быстро, что не давал и шанса себя остановить. Ураган кровавого ветра вился над клинком, когда он высекал алые веера из все новых и новых врагов, застилая улицы мертвыми и умирающими. Десять, двадцать, сорок — уже не помню, скольких я убил прежде чем он появился. Помню лишь, что проревел «Фус-Ро-Да», и усиленный яростью крик сдул дюжину врагов и разметал по кирпичику замковую стену.
Когда трупы уже мешали ходить, а стрелы превратили меня в дикобраза, втыкаясь в броню, он бросился на меня с обнаженным мечом. Убийца Тинае. Тевинтерский ублюдок в черном. Наши мечи столкнулись и завязалась безумная, полная одержимой ненависти схватка. Я бил снова и снова, и снова, но не мог пробить его защиту. Горгона виртуозно отклонял атаки, мастерски уходил от выпадов. Он бился как бог воины, когда его люди истекали кровью у моих ног. Я приготовился сжечь его криком.
— Довольно! — взревел он и, отскочив, полоснул мечом себе о руке, и через мгновение алые ленты схватили меня за горло. Тысячи, сотни тысяч багровых игл пробили кольчугу.
Я воззвал к крови, моля защитить от магии, и дар рода бретонов не подвел. Горгона, пораженный тем что я не погиб, заорал, выпуская себе еще больше крови. Его глаза вспыхнули алым пламенем, и, через миг нечеловеческая сила ударила меня в грудь. И я полетел.
В ушах звенело, когда алый шар нес меня мимо замковых построек, а ударная волна разбивала их в щепки. С силой впечатавшись в стену, я сполз на землю и лишился чувств.
***
Я очнулся от того, что кто-то тащит меня по замковым коридорам. Это был Дункан. Закованный в ту же броню, что и при нашей первой встрече. Только на залитом кровью доспехе появились рубцы. Стоило невероятных усилий заставить себя подняться. Боль во всем теле была невыносимой, ребра точно пронзали раскаленные прутья, позвоночник трещал по швам, но я был жив.
— Проклятье! Это магия крови! — крикнул Дункан. — Как ты выжил?
— Я… — кашель не дал договорить. Я пошатнулся, но не упал.
— Нужно уходить. Сам идти можешь?
Я кивнул, хоть и не был в этом уверен.
По пути мы не разговаривали. Я едва не падал от боли и усталости, а ведь приходилось еще и убивать. Сам удивляюсь, как не выронил меч. Вскоре звуки битвы стихли, и страж вывел нас в небольшую комнатушку, где звучали полные боли женские голоса.
В тесном погребе на коленях стояли Анна и Элеонора, а перед ними — истекающий кровью Брайс Кусланд. Женщины вскочили, направляя на нас клинки, но тут же опустили, опознав Дункана. Видимо, я выглядел чудовищно. Весь измятый, в крови и кишках, с разбитой кольчугой и хромой.
— Миледи, у нас нет времени, — сказал Дункан. — Люди Хоу взяли крепость. Томас ослабил их малефикара, но скоро и он восстановится и тогда нам не уйти. Нужно бежать немедленно.
— Боюсь, я не смогу больше встать, — хрипло ответил Брайс. — Меч… зацепил позвоночник.
— Я не брошу отца! — запротестовала Анна. Сильная девочка, она не утратила присутствие духа.
— Нет, он прав, — тяжело вздохнула Элеонора. — Ты должна уйти.
— Но…
— Никаких, но. Я останусь с мужем.
— Все хорошо, волчонок, — прошептал Брайс, крепче сжимая огромную дыру в животе.