Он брал рюкзак, в который мать уже уложила бутылку с чаем и бутерброды, выводил велосипед, ощупывал шины, включал динамо фонарика и уезжал, окликая приятелей, которые все еще сидели в темноте на пустыре.
В воскресную школу с Блетчли и Колином начал ходить Майкл, сын мистера Ригена. Он был высокий, с длинным худым лицом и длинным носом. Глаза у него были белесо-голубые, как у мистера Ригена. Когда они вместе шли по улице, люди смеялись, такой один был толстый, а другой тощий. Риген этого как будто не замечал, но Блетчли нетерпеливо ускорял шаг, и от этого его колени становились все краснее. Когда они возвращались из воскресной школы, Риген шел по одну сторону мистера Моррисона, Блетчли — по другую, а красноглазая женщина держалась немного впереди или сзади.
На третье воскресенье Риген взял с собой скрипку. Так ему велела жена священника, и перед началом службы она объявила, что один мальчик принес свой инструмент; Риген вышел из-за своего стула и подал ей футляр, а она подняла его повыше, чтобы все видели.
Скрипка была похожа на большой красновато-коричневый глянцевитый орех в ложбинке из зеленой бязи. Риген две недели разучивал духовный мотив, и, когда был объявлен последний гимн, он встал рядом с роялем и вынул скрипку из футляра.
Дети молча смотрели на него. Он подложил под подбородок сложенный носовой платок, наклонил голову, чтобы его прижать, а потом уперся в него скрипкой.
Блетчли не спускал с него глаз. Когда они шли сюда, он вдруг пнул футляр ногой и сказал:
— Священник ее у тебя отберет. С такими вещами туда входить запрещается.
— Мне миссис Эндрюс велела, — сказал Риген, имея в виду жену священника.
— А она не священник, — сказал Блетчли. — И если она не делает того, что велено, он дает ей жару.
Однако теперь Блетчли смотрел на него с улыбкой. Потом он сморщился, сощурил глаза, поглядел на мистера Моррисона, снова сморщился и уставился в потолок.
Глаза Ригена раскрывались все шире, он скашивал их на скользящий по струнам смычок, вдруг останавливался и вздрагивал всем телом, если мелодия скрипки расходилась с роялем. А когда дети, а главное, Блетчли начинали петь, ее звуки замирали.
Блетчли пел, закрыв глаза, повернув лицо в сторону скрипки, задрав голову, точно обращался прямо к Ригену.
На обратном пути он снова пнул футляр.
— Будешь так ее таскать, она у тебя разобьется, — сказал он. — А спорим, на рояле ты все равно играть не умеешь!
— Нет, — сказал Риген.
— А мой двоюродный брат умеет, — сказал Блетчли.
Несколько дней спустя Колин увидел, что Блетчли и Риген играют на пустыре за домами. Риген вез Блетчли на спине. Его тощее тело сгибалось под тяжестью, подбородок почти касался колен. Блетчли бил его по ногам палкой, покрикивал «но-о! но-о!» и щелкал языком. Они обогнули яму с осыпавшимися краями.
Через несколько минут мистер Риген прошел через свой огород. Он только что вернулся с работы и был еще в желтых перчатках и котелке. Только расстегнутые пуговицы пиджака показывали, что он вернулся домой.
— Эй! — крикнул он и, когда Блетчли оглянулся, добавил: — Слезай с него.
— Что? — сказал Блетчли.
— Слезай с него, — крикнул мистер Риген.
Блетчли слез и остановился, глядя на мистера Ригена.
— Майкл, — крикнул мистер Риген. — Садись ему на спину.
Риген, нагнувшись, растирал ноги, побагровевшие от ударов палки.
— Садись ему на спину! — крикнул мистер Риген.
Блетчли стоял неподвижно, не спуская глаз с мистера Ригена, а Риген хватал его за плечи, пытался влезть ему на спину, но у него ничего не получалось.
— Присядь, — крикнул мистер Риген и махнул рукой.
— Что? — сказал Блетчли.
— Нагнись.
Блетчли немного пригнулся, по-прежнему глядя на мистера Ригена, и Риген кое-как взобрался ему на спину. Блетчли стоял, покачиваясь, ухватившись за ноги Ригена.
— Отдай ему палку, — крикнул мистер Риген и, когда Блетчли отдал палку, снова крикнул: — А ну, пошел.
Блетчли пошатнулся, вздернул Ригена повыше и, с трудом удерживая равновесие, побрел по кругу.
— Стукни его, — сказал мистер Риген.
Риген поднял голову, глаза у него были большие и круглые, словно он играл на скрипке.
— Стукни!
Риген махнул палкой позади себя и ударил Блетчли по ногам.
— Ой! — вскрикнул Блетчли и сморщился.
— Быстрей, — крикнул мистер Риген.
— Не могу, — сказал Блетчли и захныкал.
— Быстрей, не то я сам сейчас к вам выйду.
Блетчли побежал, щеки у него тряслись, колени терлись друг о друга.