И тут его осенило. Никому и в голову не придёт, что он после такого остался в баре. А раз никто об этом не подумает, надо именно так и поступить.
— Свободные комнаты есть? — шёпотом, чтобы никто, кроме стоявшей рядом Хозяйки, не услышал, спросил он Хозяина, принимая от него свой кейс.
Хозяйка отреагировала быстрее: Тим ощутил, что в его ладонь, лежащую на барной стойке, сунут ключ.
Не оборачиваясь, но слыша, что девушка бежит за ним, Тим бросился в коридор, ведущий к задней двери. И, одновременно, к лестнице на второй этаж — к номерам. На ступеньках он разобрал по цифре, оттиснутой на ключе, какую именно дверь из выходящих к слепой коридор ему следует открыть.
Всё было нормально. Как хозяйка дала ему ключ, никто не должен был заметить. Со стороны всё выглядело так, что они, побежав к заднему выходу, постарались убраться как можно дальше от места драки. Что, понятно, от беглецов и ожидалось. Вот пусть подальше беглецов и ищут.
А что будут искать, Тим не сомневался. Не проходят безнаказанно такие вещи.
Был досадный момент — Тима в баре «На млечном пути» хорошо знали. Слишком многие. Не все из этих многих к нему хорошо относились. Так что, информацию — кто был и куда делся — собрать не представит труда. И рано или поздно его найдут.
Но это будет потом.
Тим вдруг осознал, что он влип более чем серьёзно — и не хочет об этом думать: настолько влекла его звёздная глубина этих глаз.
Кстати, почему звёздная? А чёрт его знает…
Тим не хотел об этом думать. Он не хотел думать ни о чём кроме…
— Как тебя зовут-то хоть?
— Эол.
У Тима аж дыхание спёрло — таким мелодичным был её голос. Таким же мелодичным, как и её имя.
— А тебя?
Она мгновенно освоилась в комнате, и пока Тим запирал дверь, прислушивался — не идёт ли кто-нибудь за ними, — осторожно, чтобы не сильно светиться в окне, осматривал окрестности, прикидывая возможные пути отхода, Эол непринуждённо расположилась на широкой кровати, занимавшей всю середину комнаты, и когда Тим оглянулся на неё, закинула ногу на ногу и провела ладонью по покрывалу, словно разглаживая ей одной видимую складку.
И то ли от этого движения, то ли от её небрежно отдёрнутого платья над коленями…
— Тимофей.
Всё остальное вокруг перестало существовать.
— Можно просто Тим.
Звёздная бездна её глаз.
— Ти-и-м, — протянула она, словно зазвучала струна арфы.
С шелестом, как снимается через голову платье. Вкрадчиво, как перебирают пальцы густые волосы на его груди, спускаясь к рельефным бугоркам накачанного пресса.
Рубашка валяется на полу.
Её соски набухли навстречу его пальцам.
Её тело пахло… пахло… чем пахло её тело? Был какой-то запах, какой-то неуловимый для обоняния, как и неуловимый для своего определения.
Она выгнулась под ним, закатив глаза и, заметавшись, стала судорожно бить руками по простыне, а согнутые в коленях ноги обхватили Тима за ягодицы сжимающимся замком. И только в этом миг, вливаясь, казалось, всем собой внутрь её, Тим осознал, что даже и не подумал о предохранении…
—…твою мать!
Эол плескалась в душе — как раз в этот момент шум воды прекратился, наверное, стала вытираться.
Тим, собственно, поэтому и стал подниматься с постели, чтобы в свою очередь пойти туда и успеть застать девушку голой. Хотя после ночи — а такой ночи у него никогда в жизни не было — чувствовал себя абсолютно без сил. Что у него тоже ни с одной из его женщин никогда не было. Он даже и не думал, что такое возможно. Оказалось — возможно.
Но все эти мысли мгновенно вылетели у него из головы, когда он увидел его.
Кейс.
Тим повернул голову к окну, под которым он поставил свой кейс, когда вчера вошёл в комнату. Кейс по-прежнему стол там.
Тим вновь взглянул то место у стены, где, скрытый до этого спинкой кровати, стоял такой же кейс.
Тот тоже по-прежнему стоял там.
Тиму не показалось.
Два абсолютно одинаковых кейса.
—…твою мать!
— Что-то не так? — Эол вышла из санузла — душевая кабинка, умывальник и унитаз — укутанная большим махровым полотенцем, чёрные длинные волосы разметались в живописном беспорядке.
— Чего ругаешься?
Тим кивнул подбородком на кейс у стены:
— Откуда он здесь?
Она взглянула туда, куда он показывал.
— Это? Его тот оставил, который вчера убежал.
Тим уже всё понял.
— Здесь он откуда? — автоматически задал он уточняющий вопрос, хотя и так всё понятно, Тим стал с убыстряющейся скоростью проворачивать в уме возможные варианты дальнейших действий.