– Спокойствие, царящее на Медиуме, меня иногда пугает, – обратился Хитроу к декану факультета Эрику Патерсону. – Не мог бы ты поделиться с Кэтрин и Сайвером методами сплочения коллектива?
– Ник, ты же знаешь, что наше кредо – нейтралитет и сглаживание острых углов. Если студенты ещё в колледже не научатся внимательно слушать и анализировать, выходить сухими из воды, при этом ненавязчиво отстаивая свои интересы, то дипломатии и политике придёт конец.
– Итонский колледж для мальчиков – вот инкубатор политиков, девятнадцать премьер-министров Великобритании – его выпускники, – сказала преподаватель эстетики Лили Тейлор.
– У нас тоже хорошие показатели, – вставила Маффи.
Сайвер сидел в затемненном углу, занятый своими мыслями. Обычно он старался избегать этих сборищ, но сегодня Сайвера подловил Хитроу и настоял на его присутствии.
– Кэт, – ласково обратился директор к декану Грайверса, – ты заметила, что с вашей мисс Миховски всё время что-нибудь случается?
– Не замечала, – протянула Маффи, – после истории с Ильзе ничего примечательного.
– Прошу меня простить, – Патерсон поднялся из кресла, в кармане завибрировал сотовый. – Если от меня больше ничего не требуется, разрешите мне вас покинуть. У меня подготовка к факультетскому мероприятию, и я должен проконтролировать репетицию.
– Конечно, Эрик, иди. Выслушивать передряги Артиса и Грайверса – занятие не из приятных, – понимающе сказал Ник. – Итак, Кэтрин, – продолжил он, когда за Патерсоном закрылась дверь,
– чем закончилась история с мисс Шваре? Провела воспитательную работу с Миховски?
– Ник, та история произошла с её соседкой. Поэтому мисс Миховски замешана лишь косвенно, – Кэтрин была обижена на Сайвера за его холодность во время последней личной встречи и решила не выгораживать Миллиртона. – Убеждать её в чем-то и читать мораль я сочла неуместным, у неё хорошие баллы, в компаниях она больше не появлялась. Иногда она общается со старшекурсницами, но они сблизились после истории с отравлением. Кстати, Миховски немного старше своих однокурсниц, ей почти двадцать.
– Языковой барьер постепенно сглаживается, – неожиданно вставил Маерс.
– А с тобой я хотела серьёзно поговорить насчёт твоего ловеласа Миллиртона, – Кэтрин указала пальцем на Сайвера и закинула ногу на ногу.
– Его разнузданное поведение привело к трагедии – мисс Шваре наглоталась таблеток. И не подоспей Надин вовремя, сегодня, возможно, мы бы мёрзли на кладбище.
– В лучшем случае, – устало добавил Хитроу.
– Естественно, коллеги. Всегда и во всём виноват только мой факультет! Сводить счёты с жизнью из-за неразделённой любви в двадцать первом веке, согласитесь, совсем по-шекспировски.
– Сайвер, тебе никогда не понять эту девочку, ты в принципе не способен любить, – отчеканила Кэтрин.
Маерс встал так резко, что стул грохнулся спинкой на пол, бросил салфетку на стол и покинул кабинет, посылая про себя многочисленные проклятия всем и вся. Обычно профессор держал себя в руках, но сегодня Кэтрин вывела его из себя. «Не способен любить», – эхом билось в ушах. Он не хотел открыто унижать Маффи и ставить её в неловкое положение, но в следующий раз, если Кэтрин позволит себе при всех завести беседы о нём лично, он отплатит ей той же монетой, и пускай Маффи выпутывается, как знает.
Надев утеплённый плащ, Сайвер решил прогуляться, чтобы успокоить нервы и подумать, как вправить мозги Джону – выпускные экзамены не за горами. Он симпатизировал юноше. В нём жила свобода и лёгкость – те качества, которых самому Сайверу недоставало. Он не мог расстаться с прошлым, не мог построить отношения или хотя бы завести постоянную любовницу – его все начинали раздражать через месяц-другой, не говоря о женитьбе; ему казалось, что тем самым он предаст свою любовь.
Маерс понимал, что это всего лишь комплексы, и он давным-давно ничего не должен Ирен Райт, но в каждой женщине он подспудно искал её. В ней не было чего-то особенного, кому-то она вообще могла показаться заурядной, но для него её карие глаза и задумчивая улыбка стали единственными.
Они столкнулись на лестнице: Ирен врезалась в него, засмотревшись в учебник, и Сайвер выронил свои записи. С её головы слетел зелёный берет, она обернулась, рассыпавшись в извинениях, и он понял, что пропал…
Это была любовь с первого взгляда. Их роман вспыхнул, как сухая солома. В начале выпускного курса он сделал ей предложение, и она согласилась. Сайвер был на седьмом небе от счастья. Но в один из вечеров Ирен призналась, что ей понравился другой. Сайвер не стал выяснять отношения, собрал волю в кулак и ушёл. Навсегда.