– Я уж думала, что вы намерены пропустить всех.
Великолепно, она клюнула.
– Да нет, я просто никак не мог пересчитать деньги.
– Ой, сколько у вас однодолларовых купюр!
– Я стриптизер, как видите, зарабатываю неплохо.
– Да, мне кажется, я вас где-то видела. У вас нет татуировки в виде дракона?
– Нет… в виде крысы.
Так мы флиртовали какое-то время, прежде чем я предложил ей встретиться в конце недели. К моему удивлению, она согласилась. Мы договорились о встрече в популярном элегантном ресторане. Я быстренько покинул банк, пока она не одумалась. Мы даже не обменялись телефонами, я не хотел, чтобы у нее была возможность отказаться.
В тот вечер, когда было назначено свидание, все складывалось как нельзя лучше. Как правило, возникает беспокойство относительно того, как далеко можно зайти в первый раз. Бывает, даже не знаешь, свидание это или что. Что если я притронусь к ее руке? А как насчет поцелуя на прощанье? Пригласить зайти к себе – слишком быстро? Вот так, приходится о многом подумать. Но с Джиной мне не пришлось ни о чем беспокоиться, что весьма обнадеживало. Она приятно улыбалась во время обеда, то и дело прикасалась к моей руке и даже заигрывала. Никаких сомнений: это свидание и она заинтересована.
Мы обедали на открытом воздухе, когда поели, она предложила потанцевать. Танцплощадки как таковой не было, но почти никого уже не осталось, так что мы пристроились в проходе. Задержав персонал почти на полчаса, мы, наконец-то, покинули ресторан, отправившись в безлюдный парк, где просто сидели и болтали какое-то время. Мы весь вечер болтали без умолку, слишком уж хорошо: никакой возможности перемигнуться или поцеловаться, а я во время нашей беседы жаждал этого все больше и больше. Она нравилась мне ужасно.
Оказалось, что Джина подрабатывает в баре в качестве девушки, разносящей спиртное, ну тех, что ходят с тележками в минибикини. Она поведала мне немало историй, когда мужчины приставали к ней, говоря всякие глупости. Она не могла завести меня больше, чем если бы сидела там в одном лишь белье. Почему-то это весьма заводит нас – быть с девушкой, на которую обращают внимание другие мужчины. Десятки их пристают к ней ежедневно, а она не обращает на них внимания. Половина из них, придя домой, мастурбирует, вспоминая ее, а она вот тут, со мной. Думаю, это весьма льстит нашему самолюбию – свиданничать с девушкой, которую ежедневно многие другие провожают похотливым взглядом. В том-то и состоит привлекательность официанток, барменш и моделей, их сексапильность.
Все следовало своим чередом, и вскоре мы предались ласкам. Спустя какое-то время дело пошло быстрее, и мы начали неистово обниматься. Но в конце каждого долгого поцелуя она вдруг вырывалась, говоря, что ей некомфортно. Я сбавлял темп, но вскоре страсти опять разгорались, и тогда она вновь заявляла, что это уж слишком. Так повторялось неоднократно в течение какого-то времени, пока мне не пришло в голову, что Джина делает что-то такое, чего на самом деле не хочет. Может, она думала, что должна сделать это, чтобы быть уверенной, что я позвоню ей еще раз. (Мы обменялись номерами телефонов во время обеда.) Она мне действительно очень нравилась, и я решил, что должен дать ей знать, что она не обязана делать того, чего ей не хочется. Вскоре она вновь заявила:
– Прости, я немного старомодна.
Я поспешил успокоить ее.
– Не беспокойся. У нас ведь только первое свидание… Я и не ожидал зайти так далеко.
Ничего глупее девушкам я никогда больше не говорил. Конечно же, я не имел в виду то, что как бы подразумевалось. Просто у меня как-то вырвалась эта ужасная фраза. Она, такая классная, даже не ответила, не обозвала меня болваном или чем-то вроде того. Мы какое-то время еще бродили, потом я подвез ее к ее машине, где мы еще немного пообнимались.
Я, идиот, так и не понял тогда, почему Джина не ответила ни на один мой звонок. Свидание прошло так славно, почему она не захотела больше со мной встречаться? Примерно месяц спустя до меня дошло. Я оставил ей сообщение с извинениями, пытался объяснить, но все оказалось непоправимо. Язык мой – враг мой. Для Джины я стал лишь последним парнем, сказавшим глупость.
Благодаря Джине я постиг четыре вещи.