Споткнулся об чертову ползучую девку, почувствовал что падаю, выставил вперед руки, приземлился на карачки. Господи, пусть меня никто не узнает только. Мне сейчас лишний скандал не нужен вообще. Я вцепился пальцами в маску, стараясь удержать ее на своем лице.
А потом…
– Ура? – прорыдало что-то над моей головой. Тяжелое тело рухнуло прямо на меня, бока обожгло болью. Я взвился, как понесший жеребец, взвыл от злости и совсем потерял ориентацию в пространстве, чувствуя, что в меня впиваются чужие колени. Сука, Дартаньян бы обзавидовался, увидь бедный гасконец, как меня оседлала проклятая толстожопая баба. И бриджи эти еще гребаные.
– А ну слезь с меня, – прорычал, пытаясь скинуть со своей спины чертову ведьму. – Какого хера ты…
– Простите, – всхлипнула зайчиха, сползая на пол. – Я это… Ну я хочу ваше ружье посмотреть.
– Чегоооо?
– Ну, ружье, – я наконец-то вижу эту мерзавку, сумевшую завалить меня. Такого еще не удавалось никому. Ее щеки не скрытые маской такого помидорного цвета, что мне становится страшно, как бы бабу удар не расшиб. А еще… Еще ее правая грудь вывалилась из бюстгальтера. И меня от чего-то страшно бесить, что собравшийся вокруг народ пялится на эту толстую идиотину.
– Чего уставились? – прорычал я. – Расходимся. Кина не будет, электричество кончилось. Ты куда смотришь, утырок? Я вырву тебе глаза.
Как раз в это время снова загремела музыка. Толпа схлынула к танцполу. И слава богу. А то я уже был готов бросаться на мужиков в масках с кулаками, не понятно от чего. Не честь же этой сумасшедшей меня так взволновала? Чертова баба перетекла с моей спины на пол и теперь лежала рядом со мной, бесстыдно закинув на меня ногу в странном сапожке. Звон в моих чреслах, кажется стал набатным, и глушил все звуки вокруг, включая дебильную музыку.
– Я понял, тебе меня заказали, – шарю глазами по толпе, в поисках Грини. Нужно сдать ему эту суку, пусть выяснит, кто копает под меня. – Кто? Линка сука? Решила меня ободрать?
– В смысле? – шепчут розовые губы. У меня мутится в башке. А в штанах… Если поганка сейчас не уберет с меня ногу, я не выдержу и… – Слушайте, я просто хотела мужу отомстить. Он мне изменил. А у вас нос большой. А говорят…
Блядь. Она замужем еще. Только скандала мне сейчас не хватало.
– И это, я попробовать хотела, ну… Этот подонок мне ни разу куни не делал. Той вишенке своей делал, а мне нет, представляете подонок какой? Прям языком ей там лазил. А еще… Ну нос же. И абсент. А у меня парадоксальная реакция. А Зюня с Соломинкой меня сюда привели. Точнее Зюню привел Зюбзик. Не важно…
– Чего ты к носу моему примоталось, исчадье? Это клюв от маски, а нос у меня нормальный, – стону я, борясь с головокружением. Бежать. Надо бежать. Надо уносить уцелевшую туфлю, пока еще есть возможность. Интересно, куда делась вторая красотища? Наверное улетела под сцену, когда меня из нее выбило этим безумными зайчонком. Оооо, боже. Я в аду. Точно в аду. А эта толстозадая самый страшный приспешник Сатаны.
– Просто Зюнька сказала…. Ну Зюнька, которая Лапоть. Что если у вас нос большой, то и не ружье у вас, а гаубица. А я ни разу не видела гаубицу. У моего мужа был обрез, ну или УЗИ там какой. Это так Соломинка сказала. Меня то, как мне казалось, все устраивало. А потом оказалось, что я не фригидная. А я же дура, сама себе неправильный диагноз поставила. А Зюнька, но та, что Лапоть…
Точно. Она же с диагнозом. И друзья у нее все вымышленные Зюнько-зюбзики. Клиническая идиотка. Или обдолбанная. Глаза вон как у кота в сапогах из мультика. Хотя не похожа на наркошу, чистенькая, пахнет яблоком и мылом каким-то химозным, ногти срезаны почти до мяса. и натуральная вся, ни грамма силикона. Алкоголем от нее не пахнет совсем. Бедолага. Точно с диагнозом. Кто же ее одну то отпускает в люди?
– Я хочу попробовать сделать минет, ни разу не пробовала, – шепчет чеканько. У меня яйца звенят как колокола в чертовых бриджах. Народ уже разошелся, потеряв интерес к действу. Снова грохочет музыка, но ее шепот, проникает мне в мозг, сводя с ума. Блядь, она заразная что ли? – А еще. Еще я никогда не испытывала оргазм. А Соломинка и Лапоть сказали, что у вас нос большой. А значит ружье… И вообще я фригидная. А Соломинка говорит, что я хреновый диагност. И что мои выводы ошибочны. Вот. Мне проверить надо.
Точно, оно заразное. Оно страшнее эболы. И вообще не в моем вкусе. Я не люблю булки с кремом. Но, блядь, мне сейчас страшно хочется проглотить зайчишку прямо с морковкой.
– Босс, ты… – склоняется над нами Гриня, прямо вот вовремя, как всегда.
– Пошел вон, – хриплю, понимаясь на ноги. – И ты уволен, кстати. Без выходного пособия.