— Понимаю, — Следопыт кивнул в знак согласия.
Опустив руку в карман, в котором не было, да и не могло быть оружия — последнее у него отобрали люди Трёх Дюжин ещё на входе — он извлёк оттуда небольшой металлический кубик, размером не больше монеты.
— Хочешь фокус, Три Дюжины? — лукаво улыбнувшись, спросил наёмник.
— А я только хотел попросить обойтись без них, — с наигранной усталостью произнёс тот.
— Крепость блокирует любую сильную магию, и если там какой-нибудь луч смерти или проклятие, то эта штучка просто пукнет у тебя в руках, а потом я пристрелю тебя из этого самого арбалета, — в подтверждение своих слов разбойник положил на стол перед собой взведённое оружие.
Поставив куб на край стола, Следопыт стукнул по нему указательным пальцем и тот слабо завибрировал. Три Дюжины со скучающим видом наблюдал за происходящим.
Наёмник развёл руки в стороны и громко хлопнул в ладоши. Только вот хлопка не последовало. Все звуки исчезли. Разбойник широко раскрыл глаза от удивления и тут же потянулся к арбалету. Но было поздно. Взять его он уже не успел.
— А что было дальше? — нетерпеливо спросила Веспер, не выдержав паузы в рассказе Сарена. Глаза оборотня буквально горели интересом, в то время как сама она наклонилась к наёмнику совсем близко.
— Он не успел дотянуться до арбалета, — чуть помедлив, ответил спайранец, — и это был мой первый и последний контракт на устранение. Единственный раз, когда я решил попробовать себя в качестве наёмного убийцы.
— Погоди, погоди… какого ещё «наёмного убийцы»? Ты же вроде рассказывал, что выполнял роль охранника в этом конвое? Причём тут заказные убийства? — взгляд девушки теперь был полон вполне искреннего непонимания.
Сарен лишь покачал головой вместо ответа.
— Моя работа началась чуть раньше: я подрядился устранить офицера «Соловьёв», который командовал крепостью Саксакан. Мне дали наводку на группу, которую они собирали для одного из своих «отборочных состязаний» — как раз ту, в которой оказались Рыцарь и Колдун. Ну а дальше ты знаешь, — наёмник, который до этого с упоением рассказывал свою историю, сейчас вдруг резко стал каким-то отрешённым.
— Я всё равно не до конца понимаю: кто были эти «Соловьи» и почему тогда ты вспомнил о них? Ну, в таверне.
— Аааа… — медленно протянул спайранец, — потому, что певчая пташка в неволе замолкает навсегда. Тут дело в том, что «Соловьи» выдумали занимательную штуку. Они рассудили, что рано или поздно кто-нибудь из их банды вынужден будет уйти на покой: кого-то покалечат, а кто-то состарится. Избавляться от ветеранов в целях конспирации было глупо. Поэтому они нашли довольно неординарное решение — отрезать языки всем, кто покидает банду. Разумеется, это было условием ещё на моменте принятия, так что никто из участников особо не артачился.
— А что случилось с остальными? С той девушкой, что похитили «Соловьи»? С Рыцарем? — не унималась Веспер.
Сарен ответил не сразу. Взгляд его будто затуманился, возвращаясь к событиям давно минувших дней.
— Я не застал никого из них в живых, — после небольшой произнёс он.
— Оу… — оборотень тоже замолчала, глядя прямо перед собой. Финальный росчерк в этой истории точно вернул её к реальности, напоминая, что услышанное — отнюдь не лихо сочинённая байка, — а давно это было? Ну, вся эта история? — попыталась сменить тему девушка.
— Шестнадцать лет и два месяца тому назад, — с неожиданной точностью отозвался спайранец.
Веспер тихонько хмыкнула.
— Так странно, выходит я была совсем ещё ребёнком. Не знала даже, что я оборотень, просто проводила беззаботно дни в играх со сверстниками… а ты уже тогда был… таким.
— «Таким»? — с интересом подняв одну бровь, переспросил спайранец.
— Взрослым, — пояснила девушка, — пока ты не упомянул, как давно это было, мне казалось, что вся эта история могла произойти за месяц до нашей встречи, ну или как самый край — за пару лет до неё. Сложно представить, что шестнадцать лет назад ты уже вёл такую жизнь. Забудь, это всё слишком сумбурно и совсем не так.