Какое-то время Горелов лежал, переводя дух. Потом с трудом поднялся, пошатнулся и ухватился, удерживая равновесие, за ближайшую опору - все тот же наплыв, у которого происходила схватка. Голова ощутимо кружилась, затылок болел, во рту появился стойкий металлический привкус. Сотрясение мозга он все же, похоже, заполучил. Утвердившись более или менее на ногах, он первым делом вырвал из судорожно сжатой кисти противника его пистолетоподобное оружие. Рассматривать и разбираться с ним было некогда и Андрей сунул его в набедренную кобуру вместо 'скорпиона', благо по размеру он там вполне помещался. Потом окинул взглядом вырубленного врага. На полу лежал абсолютно голый здоровенный мужик, по виду типичный землянин. Черные вьющиеся волосы, смуглая кожа, орлиный нос. Очень похожий на двух, виденных им ранее, мертвецов - одного на дисковидной площадке и второго в самом нижнем зале, лежащего на странном ложе.
Горелов подошел к Салеху. Остекленевший взгляд напарника, погасил слабо теплившуюся надежду. Андрей все же потрогал пульс на его шее. Сомнений не оставалось - араб был мертв. Притом, что никаких ран на теле видно не было, даже комбез не был поврежден. Что за оружие такое? Ладно, разбираться будем после. Теперь вставал вопрос, что делать дальше. Нужно было как-то вытащить, или вывести наружу пленника, да и Салеха не хотелось здесь оставлять. Андрей еще раз глянул на мертвого напарника. Сердце защемило: и общался-то с ним плотно всего несколько часов, а поди ж ты. Хотя - какие это были часы! Так, все же, что делать? Заставить нести тело напарника этого бугая. Но после удара Андрея не факт, что не придется тащить его самого, да и как объяснить, что от него хотят? Вряд ли он понимает английский. Хотя, кто знает. Горелов повернулся к поверженному врагу и не поверил глазам - тот исчез.
Может, отполз куда? Андрей осторожно обследовал ближайшие от центра зала закутки между наплывами. Неизвестный как в воду канул. И тут начал меркнуть свет, до сего момента освещающий, пусть и слабо, окружающий интерьер. Разведчик, памятуя об ударе, который ему достался, без особой надежды пощелкал кнопкой включения ноктовизора. Безрезультатно - прибор не работал. Самое поганое, что не работал и нашлемный прожектор. Остаться в абсолютной темноте внутри непонятного, скорее всего созданного не землянами, сооружения, да еще и с охотящимся на тебя в темноте одним из хозяев этого сооружения... Чтобы подавить приступ паники Андрею потребовалось усилие, ну и пришлось вспомнить упражнения по психотренингу. На все это потребовалось некоторое время. Тьма стремительно наступала. Что делать? Ноктовизор и нашлемный пржектор Салеха тоже разбиты. К счастью Горелов во время вспомнил о небольшом фонаре, вмонтированном в пистолет-пулемет. Разведчик нашарил кнопку его включения и вздохнул с облегчением, когда из под ствола 'скорпиона' ударил тонкий, но достаточно яркий луч. К этому времени тьма стала абсолютной. Андрей пошарил вновь обретенным источником света по сторонам, пытаясь еще раз обнаружить исчезнувшего хозяина объекта. С прежним результатом. Ну что ж, в конце концов, одной проблемой меньше.
Горелов удлинил ремень автомата, повесил его на шею, поднатужившись, вскинул на левое плечо, уже начинающее коченеть тело Салеха, перешагнул высокий порог входа, отделяющего центральный зал от радиального коридора, и двинулся по нему на выход - к спиральному коридору. Путь себе он подсвечивал подствольным фонарем. Оглядываться теперь было неудобно. Реагировать на нападение сзади еще неудобнее. Поэтому Андрей решил этой проблемой не заморачиваться - все равно эффективно ее не решить. Так уж лучше прибавить скорость и надеяться на то, что противнику досталось от Горелова основательно и ему сейчас не до преследования.
Андрей быстро прошел радиальный коридор и выбрался в спиральный. Начался подъем и двигаться стало тяжелее. Опять же, давала о себе знать накопившаяся усталость. Поэтому передышка потребовалась довольно скоро. Снимать с плеча араба Горелов не решился, опасаясь, что может не хватить сил забросить его обратно. Он, на всякий случай развернувшись, прислонился правым боком к стенке тоннеля, восстанавливая дыхание. Отдышавшись, развернулся, чтобы продолжить путь и в этот момент услышал шаги. Шаги легкие, едва уловимые. Шаги босых ног. Шаги раздавались сзади - хозяин объекта все же решился на преследование. Андрей, как мог аккуратно опустил труп Салеха на пол и обернулся туда, откуда только что пришел, приготовившись к стрельбе. Шаги стихли до того, как преследователь показался из-за изгиба коридора. Воцарилась тишина, нарушаемая только запаленным дыханием разведчика.
Прошла минута. Две. Пять. Невидимый противник не подавал никаких признаков жизни. Ну и что делать? По уму надо было оставлять Салеха и, соблюдая все меры предосторожности, держа оружие наготове, потихоньку двигаться к выходу. Андрей скосил взгляд на скорченное тело, коротко стриженный беззащитный теперь затылок и понял, что вопреки всем доводам здравого смысла, своего напарника здесь не бросит. А раз так - нет смысла соревноваться с преследователем кто кого переждет. Горелов с трудом снова взвалил Салеха все на то же левое плечо и боком, по крабьи, держа автомат направленным в сторону возможного появления врага, двинулся дальше.
На следующей остановке он, задержав дыхание, прислушался. Ему показалось, что он услышал едва уловимый шум осторожных шагов, хотя полной уверенности в этом не было. Ну, если до сих пор не догнал и не напал, может еще подождет, решил Андрей. Однако так или иначе мешкать не следовало.
Оторвав руку от стенки и поправив сползающий, заметно похолодевший труп, Горелов двинулся дальше. Так продолжалось на протяжении всего его восхождения по спиральному коридору: на остановках он слышал словно затихающее эхо своих шагов - чужие шаги. К концу пути Андрей почти перестал обращать на них внимание.
Выход из спирального коридора Горелов увидел, когда уже начал думать, что подъем будет бесконечным - мало ли на что способен этот чертов объект. Во внешнем мире царил день, поэтому свет снаружи, пусть и слабый, проникал сюда, оконтуривая отверстие выхода. Он с трудом - мешал труп Салеха - протиснулся в камеру, обогнул два сросшихся 'сталагната', которые показались теперь ему родными до боли, и по горке насыпавшегося снаружи грунта, подобрался к выходу наружу. Яркий солнечный свет, бивший оттуда, слепил отвыкшие глаза. Андрей зажмурился и попытался на ощупь протолкнуть в отверстие тело араба. Согнутый от переноски на плече, окоченевший труп не пролезал. Сзади снова послышались чужие шаги. Совсем близко - внутри камеры. В голове у Горелова от нечеловеческой усталости что-то переклинило. Вместо того, чтобы бросить тело, обернуться и отразить возникшую угрозу, он продолжал толкать араба вперед, наружу, решив, вопреки всему, сначала эвакуировать из проклятого сооружения напарника, пусть и мертвого, а потом разбираться со всем остальным.