Исчезновение Бога ставило как архангелов, так и Лампочку в очень затруднительное положение, ибо только воля Светлости была гарантом существующего порядка вещей. Раскрытие тайны равносильно началу гражданской войны и тотальному хаосу, потому что к власти будет стремиться каждый, поскольку Бог оставил своих любимчиков. Поэтому темные и светлые должны были сотрудничать, официально оставаясь врагами, чтобы удерживать не только свое положение, но и нынешнюю структуру Вселенной.
– Нет сомнений, что нужно немедленно начать поиск Книги, – сказал Габриэль. – Только остается одна проблема. Мы скажем Люцику или это только наша собственная проблема?
– Я бы воздержался, – Михаэль провел рукой по волосам. – Может, получится найти ее без лишнего шума.
– Завидую вере в чудеса, – скривился Разиэль. – Я в состоянии только ждать катастрофы и расплачусь от счастья, если Книгу удастся отыскать.
– То есть ты считаешь, что Лампочку стоит уведомить? – Габриэль игрался с перстнем.
– Нет. Чем меньше особ знает, тем лучше. Зачем нам еще и паника?
– Рафаэль?
Архангел вздрогнул.
– Вы же знаете, как мне трудно привыкнуть доверять темным. Разиэль прав.
Габриэль вздохнул.
– Все в порядке. Тогда барахтаемся в этом болоте сами. Как по мне, я считаю, что лучше не привлекать Уриэля и Фануэля. Они не одни из нас.
Трое архангелов кивнули.
– Ты ничего не помнишь, Разиэль? Совсем ничего? Напрягись. Ты использовал магию?
Архангел Тайн посмотрел на архангела Откровений хмурым взглядом.
– Использовал, а как же. У меня от усилий чуть голова не лопнула. И ничего. Никаких следов. Я даже не в состоянии определить, какого вида заклинание было использовано.
– Лучше твоих, – буркнул Михаэль.
Разиэль не стушевался.
– Лучше. А это не к добру.
Габриэль потер уголки глаз.
– Если он не справился, то никто бы не справился, Михаэль. Про магию в таком случае мы можем забыть. Есть другие предложения?
– Отправим Зофиэля.
Михаэль фыркнул.
– Почему ему мы должны доверять? Ты понимаешь, насколько серьезная проблема? Наши задницы зависят от этого. Нужно поднимать войска.
Разиэль криво усмехнулся.
– Если мы не доверяем собственным шпионам, то мы в шаге от паранойи, Михаэль.
– Это не мой шпион! – рявкнул Михаэль, – он только твой! Может, он тоже потеряет память и передаст информацию кому-то не тому.
Зрачки Разиэля сузились.
– Ты точно хочешь, чтобы я услышал то, что ты сказал?
– Заткнитесь! – рявкнул Габриэль. – С кем я связался! Банда кретинов! Ну что, повыбивайте зубы, пока я это не сделал. Ну, чего ждешь, Разиэль?! Дай ему в морду. Давай, Миха. Дай ему пинка! Ну же, пни. Разбейте свои головы. От них и так никакой пользы!
– Ладно, – буркнул Михаэль. – Простите. Меня занесло.
– У меня голова разрывается, – пробубнил Разиэль. – Не контролирую себя.
– Согласен отправить Зофиэля, – сухо произнес Габриэль. – Хотя не понимаю, почему разведка не знала о планируемом похищении Книги. Это говорит не в ее пользу. Будем считать, что виной служит уникальность ситуации. А ты, Рафаэль? Не осчастливишь нас какой-нибудь идеей?
Рафаэль нервно теребил рукав.
– Поговорим с Серафиэлем.
Габриэль вздрогнул. Ласковые глаза архангела Исцеления неуверенно смотрели на него.
– Существует шанс, очень слабый, знаю, что он действительно разговаривает с Богом. Может, услышим что-то, что нам поможет, или хотя бы подбодрит.
«Из нас всех только Рафаэль не утратил веры, – подумал Габриэль с горечью. – Для меня встреча с Серафиэлем стоит столько же, сколько поболтать с ножкой стула».
– Все в порядке, – однако сказал он. – Посетим Серафиэля.
Он услышал, как Разиэль и Михаэль резко выдохнули. Серафиэль был лидером хора Серафимов, самого высокого в небесной иерархии. Их имя означало «пылающий», созданные из огня, окружающие Божий Трон, постоянно восхваляющие Его всемогущество. Они были чужими даже для высших ангелов. Они были слишком близко к Господу, чтобы оставаться нормальными. Они стали Божьим инструментом, личной стражей у Трона, могущественными существами, вызывающими страх. Уходя, Бог забрал их с собой, оставив только Серафиэля, который утверждал, что является связным со Светлостью, но говорит и ведет себя так, словно полностью потерял рассудок. Контакт с Серафиэлем был не слишком приятным, а безумный серафим был настолько мягким и вменяемым, как торнадо или атомная бомба.