Даймон полез за пазуху куртки, достал папиросную бумагу, подозрительно пахнущие травы и начал делать самокрутку.
– Менее официально, за моей спиной, она окрестила меня призраком.
Габриэль вздохнул.
– Я думал, что за столько веков ты смог привыкнуть.
– Похоже, не до конца.
Архангел Откровений похлопал его по плечу.
– Не обращай внимания. Тебя это беспокоит?
Ангел Разрушения ответил кривой улыбкой.
– Не беспокоит. Злит. – Он посмотрел на свои руки, одежду и ботинки. – И я грязный. Переоденусь, пока София не окрестила меня вдобавок еще и мусорщиком. Через два часа перед Воротами?
Габриэль кивнул.
– Пока, Рафаэль.
Рафаэль едва помахал ему. Даймон посмотрел на конец самокрутки, и в его странных глазах мигнул золотой блеск, а папироса вспыхнула, как от спички. Он сдул пламя и затянулся.
– Я должен быть осторожным, чтобы не переборщить, потому что взорвется, обожжет пальцы, – буркнул он. – Держись, Габриэль.
– Ты тоже.
Спускаясь по мраморным ступеням с террасы в сад, Фрэй вспоминал ванную. «Два часа, – подумал он. – Это будет приятное купание».
Он с удовольствием отметил, что в доме царит порядок, а за время его долгого отсутствия ничего не изменилось. Он провел час в ванной, переоделся, оседлал Полынь и отправился на место встречи. Ему не нужно было спешить, поэтому он выбрал длинную дорогу через прогулочные аллеи и главную улицу Хайот ха-Кадош. Копыта коня гремели по выложенной полудрагоценными камнями мостовой, а Даймон напомнил себе, что забыл, как прекрасны высшие Небеса Царства.
Возле Ворот он увидел Разиэля. Он был заметен издалека, одетый в свои любимые синие и серебряные цвета, прямо сидящий в седле, с черными волосами, заплетенными в косы.
– Какие звезды привели тебя домой, Даймон? – закричал он.
– Темные, как всегда. – Фрэй улыбнулся. Поравнявшись с Разиэлем, он сердечно обнял его. Если он и мог назвать кого-то своим другом, то именно его. Архангел Тайн выглядел помятым, но он явно приходил в норму.
– Ты слышал про Книгу? – спросил он.
Даймон кивнул.
– Дьявольская история. Ты сильно пострадал?
Разиэль горько засмеялся.
– Ох, на какое-то время кто-то погасил мой свет. Я отправил Зофиэля, надеюсь, он что-то пронюхает.
– У него есть шанс. В конце концов, он лучший шпион в Царстве.
– А я лучший маг, – буркнул Разиэль горько. – Ну, хорошо. Что у тебя?
Даймон почесал щеку.
– На территориях Вне-времени я встретил Агнца.
– Знаю, ко мне приходил Габриэль. Ты думаешь о том же, что и я, правда? Про щель и Книгу, что странным образом переплелись между собой во времени.
Зеленая линия вокруг зрачков Фрэя истончилась.
– Только в очень, очень паршивые минуты, Разиэль.
Он потянулся во внутренний карман. Вытянул помятую самокрутку и скривился.
– Мне нужно на Землю за сигаретами. Те военные, с миррой и благовониями, на вкус как полова.
В холодном блеске глаз архангела что-то мигнуло и погасло.
– Ты предложил какому-то смертному занять твою должность.
Даймон кинул на архангела Тайн взгляд из-под прикрытых век.
– Откуда знаешь?
Разиэль пожал плечами.
– Болтали какое-то время.
Губы ангела Разрушения растянулись в легкой улыбке.
– В таком случае они болтали правду. У меня был кратковременный нервный срыв. Моя работа бывает стрессовой. Я разнес несколько миров и почувствовал усталость. Естественно, из этого ничего не вышло.
– Габриэль едет, – сказал Разиэль с облегчением, потому что тема разговора оказалась щекотливее, чем он думал. Даймон через многое прошел, но его до сих пор ранили, казалось бы, совсем невинные замечания.
Архангел Откровений остановил Облако посреди улицы и помахал друзьям, чтобы они к нему присоединились. Фрэй поехал первым, кинув окурок на землю.
– Сделай так во дворце Софии, – посоветовал Разиэль.
Даймон хищно улыбнулся.
– С удовольствием. На самые лучшие ее ковры.
Резиденция Пистис Софии состояла из нескольких огромных плоских зданий с множеством куполов, которые сияли золотом на солнце. В глазах Даймона исключительная роскошь и великолепие пробуждали скорее отвращение, чем восторг, хотя, несмотря на уйму тяжелых, монументальных украшений, трудно было отказать Софии в хорошем вкусе. Его оскорбляли чопорное, церемониальное поведение слуг, перечисление бесконечных титулов и ожидание каждый раз в других больших, выложенных мозаикой комнатах. Он чувствовал себя так, словно сидит внутри старого комода. Несмотря на размеры залов и коридоров, ему не хватало пространства.