Когда после моего возвращения из Австрии начальник внешней разведки Александр Михайлович Сахаровский предложил мне возглавить институт, я с готовностью согласился, тем более что в 1938 году я был слушателем первой школы особого назначения, из которой и вырос затем наш институт. В дальнейшем мне приходилось участвовать в работе КИ, читая там лекции, принимая экзамены, а в период, когда я был заместителем начальника разведки, возглавлял комиссию по приему новых слушателей и распределению оканчивающих курс обучения между подразделениями службы.
Институт встретил меня приветливо. Профессорско-преподавательский состав одобрил назначение на пост начальника разведывательного учебного заведения профессионала. Тем более что мой предшественник на этом посту вовсе не был разведчиком.
Слушатели также с интересом восприняли первые же мои выступления как на факультетах начинающих разведчиков, так и на спецфаке повышения профессионального мастерства, на котором проходили переподготовку уже понюхавшие порох кадры разведки, имеющие опыт практической работы за границей. Многие из слушателей этого факультета лично знали меня по работе в Центре. Не менее заинтересованно отнеслись ко мне на специальных факультетах для иностранных слушателей, где обучались представители спецслужб наших братских социалистических стран, среди которых оказалось также немало моих знакомых, особенно из состава руководства иностранных учебных групп.
С первых дней работы в КИ мне сразу пришлась по вкусу обстановка, царившая в слушательской среде. Молодые, жизнерадостные и весьма эрудированные, в большинстве вчерашние выпускники вузов, жаждали поскорее познать, что же такое разведка, какие жизненные сюрпризы она преподнесет им. Как хорошо понимал я их, вспоминая то далекое время, когда в 1938 году вот так же жадно вслушивался в каждое слово опытных разведчиков. Но какая огромная разница в том, как мы начинали познавать разведывательную профессию и какие условия представлены начинающему разведчику сейчас. Это вселяло уверенность в том, что если мы, неопытные новички, после трехмесячной учебы смогли со временем стать настоящими профессионалами, то эти молодые люди, многие из которых уже владеют иностранным языком, после годовой напряженной работы под руководством опытных разведчиков существенно подкрепят наши неизбежно стареющие кадры.
Радостно мне было стать непосредственно сопричастным к подготовке молодежи. С величайшей готовностью передавал я им свой опыт и знания, надеялся, что в роли начальника института мне удастся максимально приблизить весь учебно-тренировочный процесс к реально существующим условиям работы разведчиков за границей.
В этом направлении я и начал свою работу с преподавательским и тренерским коллективом КИ.
Одной из главных задач, которые я поставил себе в КИ, являлась работа по пересмотру учебно-тренировочного процесса так, чтобы он вводил слушателей в мир разведывательной деятельности как теоретически, так и, особенно, практически.
Кроме приближения тренировочной практики к действительным условиям работы разведчиков за рубежом, я стремился к тому, чтобы вся теоретическая подготовка проходила не под знаком заучивания штампов, готовых решений и ответов, а требовала самостоятельного осмысления, приучала думать и находить свои решения в каждой конкретной ситуации.
Научить слушателя словесному определению, что такое агент — нетрудно, довести до него всю широчайшую гамму качеств, которые несет в себе это определение, понять потенциал способности агента решать различные задачи — это требовало от слушателей большой умственной работы с тем материалом, который давали им преподаватели — опытнейшие разведчики-профессионалы.
Но ведь это как раз и требовалось от будущего разведчика: способность думать и оригинально мыслить, не принимая ничего заранее на веру, без глубокого анализа сущности разведывательной работы.
Так я вместе со всем руководством учебных кафедр КИ приступил к пересмотру и переработке учебных программ. В первую очередь мы занялись программами разведывательных кафедр, а также кафедр оперативно-технической подготовки.
Я был приятно удивлен проявлением готовности и даже энтузиазма, с которым отнеслись к поставленной мной сложной и трудоемкой задаче большинство руководителей кафедр и преподавателей. Но не обошлось и без сопротивления отдельных из них, которое мне удалось быстро преодолеть при поддержке как самих кафедр, так и руководства ПГУ, куда были адресованы отдельные заявления не желавших перестраиваться. Так мы начали свою «перестройку», которую, однако, мне не довелось довести до конца.
В первые дни весны 1973 года мне поступило указание начальника внешней разведки генерала Ф. К. Мортина явиться в штаб ПГУ в Ясенево на прием к председателю КГБ СССР Ю. В. Андропову. Принимал председатель во время эпизодических приездов в Ясенево в специальном кабинете, отведенном для этой цели на втором этаже главного служебного корпуса.
Когда меня пригласили, у Юрия Владимировича уже находились Ф. К. Мортин и его первый заместитель Владимир Александрович Крючков. Председатель поздоровался и спросил, как у меня идут дела в КИ. Когда я начал отвечать, он тут же прервал меня и сказал, что учебными делами я еще успею заняться позже, а пока руководство Комитета и внешней разведки считает, что мне еще рано оседать надолго на работе в Центре и следует вернуться к активной деятельности.
«Есть потребность, — сказал Юрий Владимирович, — чтобы в качестве представителя КГБ в Польшу был направлен опытный разведчик. Мы считаем вас подходящим на эту должность».
Как ни был я ошарашен такой неожиданной перспективой, я все же попытался высказаться против этого назначения «Товарищ председатель, я, как вы знаете, недавно вернулся из долгосрочной заграничной командировки. Сейчас активно начал большую работу по перестройке учебного процесса и программ обучения молодых разведчиков. Эта работа мне нравится, она увлекла меня, и хотелось бы закончить ее…»
Прервав мои возражения против нового назначения, Ю. В. Андропов сказал, что еще успею продолжить эту интересную работу, когда вернусь из Польши, «через несколько лет». А сейчас, добавил он, подводя черту под разговором, мне следует сдать дела в КИ новому начальнику — генералу Зайцеву и в кратчайшие сроки выехать к месту назначения. Мне не оставалось ничего другого, как поблагодарить за доверие и заверить, что сделаю все, чтобы оправдать его.
Вышел я от Андропова, обуреваемый мыслями и о делах в КИ, которые я теперь брошу неоконченными, и о туманных и смущавших меня перспективах грядущей работы в Польше.
Возник вопрос, почему начальник разведки Мортин не захотел предупредить меня о предстоявшем разговоре, не дал мне возможности во всеоружии встретить предложение, обосновать более убедительно нецелесообразность срывать меня с начатого дела.
Пришла в голову малоприятная догадка, что, вероятно, Мортину, который около года руководил КИ, показалось неприемлемым то, что я начал ломать установившиеся при нем в институте порядки и программы, которые он ранее одобрил. Ведь не случайно отдельные протесты, исходящие из КИ против моих действий, шли как раз к нему, бывшему в то время первым заместителем начальника внешней разведки Сахаровского. Подумалось, что Сахаровский обязательно поговорил бы со мной и, я уверен, смог бы меня избавить от бесполезной попытки отказаться от назначения.
Более мрачные мысли мои касались характера предстоявшей работы. Еще со времени, когда я был заместителем начальника разведки и курировал так называемый международный отдел ПГУ, я хорошо узнал, что в представительствах КГБ в бывших социалистических странах основная работа состояла в координации деятельности подразделений КГБ с соответствующими службами спецорганов этих стран. То есть пассивная с точки зрения участия в оперативных делах, по существу, административная работа. А ведь я был разведчиком с 35-летним опытом оперативной разведывательной работы. Кроме того, все долгие годы моей разведывательной карьеры мне всегда больше всего импонировала активная деятельность. Так я вел себя на любом участке, 12 лет занимаясь в Центре организацией нелегальной разведки, много выезжал по конкретным делам в разные страны мира, в том числе и нелегально, для знакомства с положением и работой разведчиковнелегалов.