– Белла!
Не слишком ли часто в последнее время муж стал называть меня полным именем, что прежде делал лишь в минуты крайнего раздражения. Только вот раньше это могло меня задеть, а теперь не произвело никакого впечатления.
– Не старайся, не из пугливых!
– Пойми, Белка, ты свяжешь мне руки!
– Ага, и ноги. Ты подумал, как можно одновременно стрелять и рулить? Даром, что ли, Саша учил меня водить вашу машину?.. Скажи, ты когда-нибудь мне изменял? Ну, там с плечевыми или еще как?
Последнюю фразу я проговорила безо всякого перехода и не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на его отвисшую от удивления челюсть.
– При чем здесь это? Я знаю, ты превосходно умеешь заговаривать мне зубы, но не в такой же момент!
– А вот я тебе не изменяла.
Не знаю, чего вдруг меня понесло. Нашла время выяснять отношения. Но получилось, что ткнула в самое больное место. Лицо Артема на глазах неприятно изменилось. Взгляд стал замкнуто-презрительным, будто он столкнулся с чем-то грязным, недостойным, тем, чего от меня никак не ожидал. И потому считал всего лишь гнусной притворщицей.
Я знала своего мужа достаточно, чтобы и без слов прочесть на его лице: другая женщина постаралась хотя бы не нарываться на грубость. Он даже отвернулся от меня и смотрел в окно, будто именно там происходило сейчас самое интересное.
– Иван Александрович тебя видел.
– Какой Иван Александрович? Где?
– Не притворяйся, – произнес Артем устало, – у меня нет времени выслушивать сказки.
– Нет уж, ты скажи, – уперлась и я; даже если мне суждено умереть, я хочу прежде избавиться от клейма предательницы. Не очень заслуженного.
– Пожалуйста. Иван Александрович – наш главный механик. Он хороший мужик, не какой-нибудь дешевый сплетник. Но однажды он поинтересовался: не развелись ли мы с тобой? Я сразу догадался, что вопрос задан неспроста. А он тут же пошел на попятную. Мол, возможно, он что-то не так понял или перепутал меня с кем-то. Но ты же знаешь, если я в кого-то вцеплюсь...
– Знаю, ты как бульдог, зубов не разжимаешь!
– Вот именно, так что главмех против меня не сдюжил. И рассказал со всякими экивоками и отступлениями, вроде того, что он мог и ошибиться. И чем больше он говорил, тем я больше убеждался, что никакой ошибки не было. Продолжать?
– Продолжай, – упрямо сказала я; чего-чего, а твердолобости и мне хватает.
– В общем, он был в ресторане в компании жены и друзей, а за соседним столиком отдыхала некая пара, причем женщина показалась ему странно знакомой. Потом он сподобился лицезреть жаркие объятия указанной пары. Правда, до конца ему досмотреть не удалось, торопился с женой домой.
– Ах вот оно что! – Я растягивала слова, стараясь не спешить с ответом, потому что слишком много чувств обуревало меня в тот момент; они мешали мне отреагировать на слова мужа как должно, но в конце концов все отступило перед охватившим меня бурным негодованием.
– Лучше бы ты меня ударил! Избил как собаку. Убил наконец! Но нет, вместо этого день за днем, месяц за месяцем ты предпочел отравлять жизнь себе и мне! Я думала, ты меня разлюбил. В твоем взгляде была такая ненависть! Я думала, ты полюбил другую женщину...
– Как я мог полюбить кого-то, если люблю тебя, идиотка! – крикнул он, и рука его, дернувшись, сжалась в кулак.
– И это ты называешь любовью мужчины? Страдать молча? Дурак ты, Темка! Вместо того чтобы задать мне всего один вопрос.
– И что бы ты ответила? – взорвался он.
– Что я один раз поцеловалась с этим... человеком, и только.
– И только?!
– И только! Это была ошибка. И целоваться мне вовсе не понравилось. И я прошу у тебя прощения за этот дурацкий поцелуй. Я давно раскаялась и поняла, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
– Странно у тебя получается, – покачал головой Артем. – Чтобы понять свое отношение к мужу, надо целоваться с другими мужчинами... Браво!
Я вовсе не думала, что он вот так сразу возьмет и простит меня. Слишком глубоко он был оскорблен и уязвлен, но я знала, я чувствовала, что лед все-таки тронулся, что никакая опасность в лице бандитов всей страны не может омрачить этого светлого мига в наших отношениях. Но я все же сочла нужным уточнить:
– Не с другими, а с другим. Конечно, и это непорядочно, но ведь я прошу у тебя прощения. Или ты меня не прощаешь?
– Не знаю.
– Тогда поехали. – Я толкнула его в плечо. – В таком случае мне терять нечего, и если со мной что-нибудь случится, ты не будешь очень горевать, верно?
– А как же дети?
– У них есть дедушки и бабушки, не пропадут.
– Смотри-ка, на войну собралась! – насмешливо фыркнул Артем. – Можешь не напрягаться: крутые мальчики, решившие навариться на халяву, получат достойный отпор и сбегут с поля сражения.
– И потому ты решил отправить меня на автобусе?
– Я изменял тебе, – невпопад сказал муж.
Если его признание преследовало цель вывести меня из себя, то никакого успеха Артем не достиг. Может, в другое время я испытала бы шок, а теперь... Потрясения не больше, чем если бы он сказал мне: «Я порвал новую рубашку». Что это, отсутствие женской гордости? Конечно же, нет. Просто на весах с одной стороны жизнь любимого человека, а с другой – уязвленное самолюбие. И я выбрала жизнь. Потому спросила равнодушно:
– И как, понравилось?
– Так себе. – Он пожал плечами.
– А со мной тебе было лучше?
– Спрашиваешь!
– Тогда я тебя прощаю.
В глазах Артема мелькнула растерянность. Хитрый морпех ждал от меня совсем другой реакции, после которой ему оставалось лишь отвезти меня на вокзал. А вот вам, индейская хижина, фиг вам!
– А я и не удивлен: твой поцелуй куда хуже моей измены!
– Даже так?
– Ты ушла от меня в самую неподходящую минуту. Именно тогда, когда я в тебе больше всего нуждался. Мои дела вдруг разладились, все шло наперекосяк, и что я получил от любимой жены? Внимание, интерес к моим проблемам, элементарное сочувствие? Ничуть не бывало! Холодное равнодушие вперемешку с поисками более достойного супруга...
– А вот это уже подло! Никакого другого супруга я не искала!..
Трудно сказать, почему мы сидели в кабине фуры, в чужом городе, съехав на обочину дороги, и пытались выяснить, кто в нашем взаимном охлаждении больше виноват.
И знали, что всего в нескольких километрах отсюда нас уже ждут, чтобы отобрать с таким трудом заработанные деньги. И может статься, что это – наше последнее общение друг с другом. Но вместо того чтобы обняться покрепче, мы ругались и... оттягивали момент встречи с неизбежным.
Глава девятая
По городу мы проехали беспрепятственно. Да и кто без нужды стал бы нас здесь останавливать? Мало ли приезжает в город большегрузов – районный центр все-таки. С его-то многокилометровой базой, откуда товары расходятся по многочисленным селам и поселкам.
Кто бы нас ни остановил, тотчас отпустит. Что взять с фуры, которая возвращается порожняком? Можно, конечно, попенять на бесхозяйственность – такая огромная машина возит «воздух». Но и на этот случай у шофера найдется оправдание – не оказалось груза на обратную дорогу.
Вряд ли кому в голову придет заглянуть, например, под сиденье водителя. Или в нашу дорожную сумку с бельем, на дне которой лежали банковские упаковки крупных российских денег.
Или в дипломат, в котором вместо этих самых денег лежали теперь Темкина парфюмерия, мой шампунь и с трудом втиснутое большое махровое полотенце. Независимый эксперт только головой покачал бы: это ж надо, так использовать дипломат!
Мы с Артемом опять замолчали. Каждый, так сказать, переваривал полученную информацию. Я таки добилась своего, узнала, что за черная дыра образовалась в наших отношениях. «Узнала? Рада? – ехидно спрашивал внутренний голос. – И что теперь будешь с этим знанием делать?» Злиться буду! Он, видите ли, еще не решил, прощать меня или нет! Если уж на то пошло, у меня куда больше повода для возмущений. А поздние приходы домой, а постоянные пьянки...