— Видите ли, я проклят, — хмыкнул господин.
Все, кроме Аргуса, перестали жевать.
— И что за проклятие на вас лежит? — бесцеремонно поинтересовался он.
— Проклятие грязных языков. Мы с женой заболели, и она ушла в мир иной, а я выжил, но ослеп. Теперь все вокруг думают, что это порча. Бездарные врачи предпочитают считать проделками колдунов любую неизвестную болезнь.
Все замолчали. Слышался только стук вилок и ножей по тарелкам.
После ужина была готова купальня. Фэйми отправили туда первой, и Эрри поскакала за ней. Следом мылись мальчики, и Инто рассказал Аргусу о странном цвете глаз хозяина.
— Надо спросить Лури, — сказал Аргус, намыливая голову. — Эй, обезьяна, потри мне спинку!
— М-м-м! — радостно закивал Макао.
Лис дремал в одной из гостевых, но проснулся, услышав скрип двери.
— Лично я поначалу грешил на порчу, — зевая, сказал он. — Такое раньше часто бывало. Тёмные волшебники подселяли в глаза врагам мелких духов, которые пожирали свет и не давали ничего увидеть. Но тьму я бы учуял сразу. А ещё он ничем не пахнет. Это настораживает. У человека много запахов. Пот воняет страхом, слюна и дыхание — болезнями. От него веет только глиной, воском и прогорклым маслом.
— А может, это правда порча, но какая-то другая? Маргари сказала — он ослеп, когда работал королевским художником. Ему наверняка многие завидовали, — предположила Фэйми, усевшись на край чёрного сундука с потрясающей золотой росписью.
Помимо него здесь имелся пыльный старый ковёр, мутная масляная лампа и кровать, на которой без труда могли разместиться все шестеро. Комната не отличалась роскошью и размерами, да и картин здесь не было, но мрачноватую обстановку рассеивали окна во всю стену, украшенные узорчатой решёткой. За стёклами белел месяц, кутавшийся в блёстки звёзд. Он походил на бледное пёрышко, случайно выпавшее из подушки ночи. Тёмные холмы — застывшие волны необъятного моря, а одинокий дуб вдалеке — маяк.
Фэйми задумчиво разглядывала пейзаж, пока остальные негромко беседовали, и заметила движение в саду. Она пригляделась и увидела призрачный силуэт, скрывшийся за деревьями. Всё бы ничего, но это шагала скульптура с огромными ножницами в руках. Девочка спрыгнула с сундука и прильнула к решётке. Изваяния оживали одно за другим. Неуклюжая сова слетела с акации и тяжело плюхнулась в самшитовый куст. Одно крыло у неё было короче другого, поэтому, когда птица поднималась в воздух во второй раз, ей пришлось махать обрубком гораздо чаще.
— Смотрите! — сказала Фэйми, отвлекая остальных.
Все припали к окнам.
— А мы точно ели правильные грибы? — на всякий случай уточнил Лури.
— В блюдах не было грибов, — отрезал Аргус.
— Они нас убить не захотят, если увидят? — со страхом спросил Инто.
— После тех оскорблений, которыми мы их потчевали, пока шли через сад — вполне могут, — подумав, сообщил Аргус. — Давайте-ка не будем на них пялиться.
Все уселись обратно на кровать. Лури поморщился от боли и начал рассуждать вслух:
— Эти скульптуры либо живые, либо их кто-то оживил. Насколько я знаю, такое могут сотворить только волшебники.
— Это плохая новость, — вставил Аргус.
— Но белые маги не способны приводить в движение то, что изначально мертво, а мрамор и глина к живому не относятся, — закончил Лури.
— Так нам уже надо отсюда сбегать или нет? — пропищала Эрри, пристраиваясь к лису.
Тот отодвигал её хвостом, но выхухоль упорно лезла обратно, плывя через волны синих одеял и минуя айсберги белых подушек.
— Я ничего не понимаю! Ты бы почуял магию, Лури. Да и остальные тоже. В чём тогда дело? Они знают обо мне или нет? Что это вообще за дом такой? Вдруг по нашу душу уже волшебников отправили?
— Гонцу надо дня три, чтобы о нас сообщить.
— Это если он человек. Чего эта сова там кружит? Подслушивает? Или она почтовая? Наверняка отнесёт послание и выдаст нас.
Аргус взъерошил волосы. После мытья они блестели, как мёд на солнце. Фэйми на миг залюбовалась.
Наутро Маргари обнаружила всех шестерых спящих вповалку на кровати в гостевой. Выхухоль подлезла под лапу лиса и довольно улыбалась. Из раскрытой пасти Лури стекала слюна. Макао посасывал большой палец, согнувшись в позе младенца. Аргус сопел в плечо Инто, спящего на животе. Фэйми дремала, обнимая подушку. Слышалось похрапывание, попискивание, чмоканье, но никому это не мешало. Маргари постучала половником по бронзовой маске, висевшей на стене.
— Живым не дамся! — закричал Аргус, вскакивая и отмахиваясь от невидимого врага.