– Когда вы вошли, я сразу понял, что вы именно то, что мне нужно! – радостно заключал деятель, ожидая, похоже, что Липа бросится к нему на шею с радостным визгом и словами горячей благодарности.
– А на что я буду жить все это время, позвольте поинтересоваться? – привычно спрашивала Липа у очередного соискателя ее ума и эрудиции. – У меня, знаете ли, дурная привычка кушать каждый день. А при таком раскладе… Мм?
Спрашивала она это единственно от любопытства – а вдруг, хоть на сотый раз, кто-то из этих мужиков выдаст оригинальный вариант ответа. Но тщетно – каждый следующий бизнесмен очень удивленно, чуть жалко и слегка наивно спрашивал:
– А ваш муж разве не может вас содержать?
«Он чё – вовсе тупой, если думает, что я на это соглашусь? Или всерьез полагает, что на свете найдется идиот, который захочет содержать жену, чтобы та бесплатно пахала на другого мужика?!»
Мужа у Липы отродясь не было – во всяком случае, такого, чтобы ее содержал, но говорить об этом бизнесменам было опасно – сразу начинали приставать, думая, очевидно, сэкономить на платных сексуальных услугах. Поэтому она разработала одну информационно емкую фразу и отрепетировала ее произнесение холодно-надменным тоном:
«Если мой муж мог бы меня содержать, я бы так вот по офисам не моталась, а сидела бы дома и занималась хозяйством, – заявляла Липа очередному несостоявшемуся клиенту. – Так вы заинтересованы в сотрудничестве с нашим изданием? У нас очень приличный тираж, расходящийся только по крупным фирмам Москвы и ближайшего Подмосковья».
Как правило, бизнесмен начинал бормотать про временные материальные затруднения, советовал Липе все-таки подумать над его предложением и демонстративно брался за телефонную трубку. В редакции ее упрекали за то, что она заключает мало договоров, «сминает базу данных», но держали – потому что она писала тексты за других, более финансово удачливых и менее литературно одаренных «корреспондентов». Постепенно все привыкли, что Липа пишет за всех… А потом ей это все надоело и она пошла работать чистым журналистом – благо материала за эти свои походы было собрано та еще куча… Пиши не хочу.
«Нешто попробовать снова? Кто знает, может, я уже достаточно стара и безобразна, чтобы меня перестали принимать за идиотку, которая будет пахать бесплатно?» – подумала Липа и набрала номер газетки.
Девица, ответившая с другого конца провода, судя по голосу, была совсем молодая и слегка иногородняя.
– Я по поводу вакансии менеджера по рекламе.
– Сколько вам полных лет?
– Тридцать пять, – привычно соврала Липа, зная, что, если она скажет правду, с ней вряд ли станут разговаривать.
– Опыт работы по данной специальности у вас есть?
– Да, – легко ответила Липа, радуясь, что не надо врать. – Даже очень солидный и удачный.
«Хотя не очень свежий. Но и это тоже чего-то стоит».
– Минуту обождите, – сказала девица и включила регтайм.
«Ага, точно иногородняя… По дешевке наняли. Дела у газетенки не фонтан. Ну да ладно… Может, хоть с Интернетом буду. Совещаются… Это уже хорошо».
– Так, вы сможете к нам сегодня подъехать?
На часах было около трех.
«Проверяют, насколько я загружена? Есть ли у меня альтернатива? Готова броситься на первое предложение? Или я переоцениваю их коварство?»
– Да, я на сегодня уже свободна, – солидно произнесла Липа.
«Подтекст – освободилась, потому и звоню».
Девица дала ей адрес и положила трубку.
«Главное – неустанно будоражить энергоинформационный океан!.. Тогда он рано или поздно выкинет на берег золотую монетку с какого-нибудь затонувшего галеона!» – подумала Липа и пошла краситься.
Редакция находилась в дальней шаговой доступности, и, хотя секретарша назвала ей номер троллейбуса, Липа пошла пешком – в целях экономии и сброса веса.
Аквариум офисного центра среднего возраста располагался в двадцати минутах бодрой ходьбы, на третьем этаже, причем подниматься Липе пришлось по ржавой пожарной лестнице, прилепившейся к внешней, глухой стене здания.
«Вот случись сейчас кто-то на этой лесенке – пришлось бы мне броситься в пропасть, как нарушившему график движения на узкой горной тропе», – подумала Липа.