Сэм почему-то сам не желал со мной разговаривать.
— Ларк! — позвала Деми, проходя мимо стола Аспен, входя ко мне в кабинет. — Я знаю, что обычно ты просидишь здесь еще пару часов. Но, во-первых, сегодня День памяти. Мы вообще не должны работать. А, во-вторых, на этой улице только что открылся новый бар. А это значит, что мы должны вытянуть тебя из этой квадратной коробки и пригласить выпить.
Она явно подготовилась к выступлению. Она решила меня убедить. Но правда заключалась в том, что после того, что случилось с Кортом, моя жизнь превратилась в ад. Сегодня мне нужно было отдохнуть хотя бы несколько часов и закончить работу пораньше. Я должна была уговорить Шона дать всем сегодня выходной на остаток рабочего дня. Хотя… он утверждал, что у нас скоро будет выходной, скорее всего на следующий день после Четвертого июля.
— Ну, давай, — простонала Деми. — Шон уже уехал, чтобы решить кое-какие полевые вопросы. Пожалуйста, скажи мне, что ты пойдешь с нами выпить. Мы умираем от желания вытащить тебя отсюда.
— Ладно, я с вами.
— Правда? — у нее перехватило дыхание.
— Ага. Мы все равно имели полное право сегодня не работать.
— О боже, это грандиозно. Я сообщу Аспен. Она сейчас взорвется от радости.
Я рассмеялась и кивнула.
— Кто еще пойдет? Думаю, нужно сказать всем, что на сегодня работа закончена.
— Ты самая лучшая! — Она вышла из моего кабинета и подошла к столу Аспен. — Все, выходной на сегодня!
Аспен хлопнула ее по ладони с громким «Дай пять». Я только покачала головой и стала закрывать программы на компьютере. У меня болела голова, и мне нужно было выбраться отсюда. Даже если бы я предпочла отправиться домой и расслабиться с Инглиш, это было бы хорошо для моей предвыборной команды.
Тем более что ходили слухи, что вот-вот может появиться у Лесли первый конкурент на пост мэра. Не было ничего необычного в том, что некоторые люди готовы были вступить в противодействие с мэром, надеясь возвысить свое имя. Но после провала Корта я опасалась, что кто-то из партии мэра попытается произвести фурор, устроив еще один фурор, не в лучшем понимании этого слова. И еще больше я боялась, что у них есть шанс это осуществить.
Я не хотела думать об этом. Вместо этого прошлась по офису, объявляя конец рабочего дня. На сегодня мы закончили.
Я сказала себе, что не специально решила самолично объявить всем о завершении рабочего дня, оставив кабинет Сэма напоследок. Но…
— Привет, — произнесла я, заглянув к нему.
Его кабинет выглядел так, словно в нем только что взорвалась бомба. Я делила кабинет с Сэмом в течение нескольких месяцев, прежде чем у меня появился свой собственный, у него в то время всегда царил порядок. Сейчас все напоминало… безумие.
Он поднял на меня глаза, а затем перевел свой взгляд к компьютеру.
— Привет. Чем могу помочь?
— Вообще-то на сегодня с работой закончено. День памяти все же. Кое-кто хочет посетить бар, который только что открылся. Не хочешь пойти с нами?
Он отрицательно покачал головой.
— Не могу. Я так увяз с делами.
Я видела по его беспорядку, что это так.
— О, ладно. Знаешь, с моей стороны может это и прозвучит безумно, но твои дела могут подождать и до утра.
— Да, — согласился он. Его лицо было серьезным. — Я просто немного хочу пойти на опережение. Может смогу разобраться с этими бумагами. Ты же знаешь, как это бывает.
— Конечно. — Я провела рукой по своим непослушным рыжим волосам, пытаясь собрать их в хвост. — Ну, если передумаешь, напиши мне.
— Ладно. Повеселитесь там. — Но он не поднял глаз, когда говорил это.
И я была почти уверена, что он не придет.
— Ты готова? — спросила Деми, когда я вышла из кабинета Сэма.
— Да, — ответила я, пытаясь быть радостной.
— Отлично. Пойдем, подружка.
Затем я последовала за ними, пытаясь осмыслить то, что только что произошло в кабинете Сэма.
Прошла еще неделя, прежде чем я отважилась еще раз заглянуть в кабинет Сэма. Только что появилась новость. Рональд Рейес, владелец одного из крупнейших технологических конгломератов, только что объявил, что собирается бросить вызов Лесли на первичных выборах мэра.
От этого я чувствовала тошноту. Хотя мы и догадывались, что это был всего лишь «ход», но услышать эту новость оказалось для меня труднее, чем я ожидала. Еще труднее было понять, что он выглядит как благоприятный кандидат. У него было состояние, которое могло соперничать с именем Кенсингтон. Он был довольно привлекательным латиноамериканцем лет пятидесяти с небольшим и все еще был счастлив в браке со своей почти тридцатилетней женой. Насколько нам было известно, за его плечами не было ни скандалов, ни детей, которые могли бы испортить его выдвижение.