Но у него, наверное, всегда была эта змеиная улыбка и зловещая залысина. Расчетливая улыбка и фальшивый интерес. Теперь я видела его во всей красе, не то, что раньше.
— Вот уж не думал, что у тебя найдется свободное время для отдыха, — небрежно заметил он. Словно это было очень остроумный ответ, что у меня всегда не было свободного времени.
Я только пожала плечами. Нет смысла отвечать колкостями, подкармливая зверя.
— Обычно у меня трудно со временем.
— Дорогой, ты меня представишь? — спросила девушка. Она склонила голову ему на плечо и взмахнула длинными ресницами.
— Конечно. Фелисити, это Ларкин Сент-Винсент.
— О, — сказала она, широко раскрыв глаза. — Твоя мать — гений. Мне нравится ее фирменная сумка «Ларкин», — выдохнула она. — Это же… в честь тебя?
— Да, — сказала я, внутренне съежившись. — Меня.
— Блестяще. Ты тоже работаешь в компании?
— Нет, — тут же ответила я.
— Почему тоже? — спросил Сэм, наконец вмешавшись.
Томас оглядел его с ног до головы, ответив:
— Я работаю в Сент-Винсенте.
Сэм встретился со мной взглядом, будто только что разгадал часть головоломки. Он обнял меня одной рукой за плечи. Томас наконец понял, в чем дело.
— А ты кто?
— Сэм, — сказал он, протягивая руку. — Парень Ларк.
Томас пожал ему руку.
— И чем же ты занимаешься?
— Юрисконсульт в Кенсингтонской кампании.
— Ах…вы двое вместе работаете, — заключил Томас.
У меня свело живот. Об этом я как-то не подумала. Наши друзья знали, но им было все равно. Я не знала, как Томас воспользуется этой информацией.
От ответа меня спасли появившиеся словно из воздуха Корт, Кэмден и Гэвин. Томас тут же выпрямился и расправил плечи. Со мной он мог общаться как с дерьмом. Но Кэмден был его кумиром. Я много раз слышала от него эти слова. А Корт и Гэвин имели достаточно влияния в Верхнем Ист-Сайде, поэтому он готов был целовать им задницы.
— Томас, — произнес Корт, пожимая ему руку в знак приветствия. — Не помню, чтобы приглашал тебя сюда.
Томас слегка покраснел, но легко нашел ответ.
— Был здесь неподалеку.
Значит, его не приглашали. Он сам, черт возьми, заявился, создав эффект взорвавшейся бомбы. Господи. Насколько жалок этот всеми средствами пытающийся взобраться по социальной лестнице придурок.
Затем Кэмден протянул руку.
— Видел тебя сегодня на поле. Как ты там оказался?
Пожимая руку Гэвину, Томас выглядел так, словно проглотил мячик для гольфа. Он не был игроком в гольф. Это я уж знала.
— Люблю эту игру, — солгал он сквозь зубы.
Гэвин рассмеялся.
— Ты лучше, чем я. Я точно не вхожу в паритет. Я чертовски ненавижу гольф, но это джентльменский вид спорта.
— Вот почему у тебя так ужасно получается в него играть, — съязвил Кэмден.
— Я никогда не называл себя джентльменом. Мне не нужно притворяться тем, кем я не являюсь. — Гэвин пожал плечами с широкой улыбкой на лице. Наслаждаясь тем, как они медленно раздавили Томаса своим коллективным сапогом.
Томас откашлялся.
— Я слышал, что в городе вы играете в покер.
Внимание Кэмдена сосредоточилось на этом замечании.
— Где именно ты это слышал?
— Поговаривают, — неопределенно ответил Томас. — Я просто упомянул, потому что я тоже играю. Будет вся ночь азартных игр, пьянства и разврата. — Он нарисовал для них картину. — Если это похоже на ваше мероприятие, я хотел бы вас пригласить. Очень эксклюзивное мероприятие, конечно.
— Ты как думаешь, Сэм? — многозначительно спросил Кэмден. — Думаешь, готов снова продемонстрировать пинок под зад в покер на турнире Томаса?
Я сдержала смешок.
Сэм лишь смущенно пожал плечами, прекрасно играя свою роль.
— Возможно. Если получу эксклюзивное приглашение.
Это не входило в планы Томаса. На его лице промелькнуло раздражение.
— Конечно. Любой друг Кэмдена Перси — мой друг.
— Тогда решено. Пришли мне приглашения, — ответил Кэмден. — Мы придем.
Томас широко улыбнулся, услышав в голосе Кэмдена пренебрежение.
— Я с нетерпением жду с вами встречи.
Он взял Фелисити за руку и поспешно повел ее через комнату, подальше от нас.
Я была рада, что наблюдала за лицом Кэмдена, когда Томас исчез. Иначе не заметила бы вспышку гнева на его лице.
— Я ненавижу этого парня, — прорычал он, прежде чем вернуться к своей холодной маске нейтралитета, скуки Верхнего Ист-Сайда.
Конец противостояния поверг меня в дрожь. При встрече с Томасом, всегда так происходило. Как бы я ни старалась забыть и выбросить из головы, встречи с ним приводили меня в бешенство и доводили до слез. Он манипулировал мной и тогда и все еще продолжал манипулировать, изредка появляясь на моем пути. Мне следовало это предвидеть и стать умнее. Но я все равно была ошеломлена его появлением. И каждый раз его появление снова поражало меня.