— Но Сэм... есть какой-нибудь способ…
— Нет, — твердо заявил Шон, покачав головой. — Мне нравится Сэм. Он хороший парень, отличный преданный своему делу адвокат. Но ты нам нужна, Ларк. Нам нужно, чтобы ты продолжала управлять этим кораблем. Ты незаменима, и мы уже почти у цели. И, честно говоря, я бы поспорил, если бы даже возникли мысли, чтобы тебя уволить, поэтому точка.
— Спасибо. Я имею в виду, я ценю, что ты сказал. Это очень много значит для меня. Я просто... не могу поверить, что Сэм больше не будет работать здесь.
Шон поднял руки вверх, сцепив запястья.
— У меня связаны руки. Это было решение Лесли.
— Она в мэрии? Могу я с ней поговорить?
— Нет. У нее были дела в мэрии. Но что ты ей скажешь? Она приняла решение. Просто... расслабься, — он махнул на меня рукой. — Мне очень жаль. Я действительно не ожидал. Но праймериз — через две недели. Мы должны работать. Встреча команды через пятнадцать минут. Увидимся там.
Я беспомощно кивнула, встала и, спотыкаясь, вышла из его кабинета. Мне казалось, что я нахожусь в свободном падении. Сэма уволили. Он больше не будет работать в кампании. И я ничего не смогла с этим поделать.
Мне следовало еще раньше уволить его самой.
Эта мысль поразила меня, как молния.
Моей первой реакцией было «нет». Нет, ты не могла просто так уволить его. Нет, ты не могла так с ним поступить. И это заставило меня понять, что я хочу бороться. Бороться за Сэма. Весь этот страх и бездействие только и делали, что доводили нас до этой точки. Я больше не могла выносить эту неопределенность.
Не оглядываясь, я бросилась обратно в кабинет Сэма. Но, к своему ужасу, обнаружила, что кабинет опустел.
— Нет, — прошептала я.
Я вытащила телефон, увидев сообщение от Сэма.
«Мне пришлось покинуть здание. Позвони мне позже».
Бл*дь. Я вернулась в свой кабинет, молча взяла кофе у Аспен и набрала его номер.
— Привет. Извини. Я чувствовал себя не в своей тарелке, болтаясь в офисе, — сказал Сэм, когда ответил.
— Я выйду к тебе. Нам нужно поговорить. Где ты? Я могу встретиться с тобой.
— Ларк, нет, — твердо сказал он. — Как бы мне ни хотелось поговорить с тобой и выяснить, где мы находимся после вчерашней ночи, я не могу допустить, чтобы ты рисковала своей работой ради меня, ради чего-либо еще.
— Мне только что сказали, что я незаменима. Думаю, со мной все будет хорошо.
Он вздохнул.
— Ты хочешь это проверить? Потому что я так не думаю. Кампания — это самое важное в твоей жизни. Тебе нравится там работать. Нравится делать то, что ты делаешь. Ты веришь в Лесли. Черт возьми, я верю в Лесли. Я не хочу, чтобы она проиграла, потому что ты махнула в последний момент на работу и выбежала со мной за дверь.
Я стиснула зубы. Он был прав. Я знала это. И ненавидела.
— Ладно. Встретимся после работы?
— Да. Я буду ждать тебя у офиса.
Я мрачно кивнула.
— Ладно, — сказала я, чувствуя себя неудачником.
— Мне очень жаль, — тихо произнес он. — Насчет Клэр.
— Мне тоже, — пробормотала я. — Мне тоже.
На моем рабочем телефоне зазвонил интерком, Аспен сказала:
— Ларк, Шон хочет увидеть тебя перед встречей.
Я посмотрела на часы. До встречи оставалось еще пять минут.
— Увидимся позже. Иди спасай мир, — сказал Сэм, прежде чем повесить трубку.
Я нажала кнопку интеркома.
— Я сейчас приду.
Как бы мне не хотелось разобраться во всем прямо сейчас, работа была на первом месте. Я не могла ее бросить. Поэтому стиснула зубы и снова отправилась на поиски Шона.
Встреча была болезненной.
Аспен узнала о Сэме после встречи. И бесконечно сетовала, что Сэма уволили. Но это была не ее вина. Это была моя вина.
Остаток дня после совещания и безумного утра был еще хуже. Поскольку праймериз был близко, я застряла в офисе почти до одиннадцати вечера. Полный пятнадцатичасовой рабочий день. Поэтому меня уже пошатывало от усталости. Мозг превратился в кашу. Я просто хотела домой, выспаться и начать все сначала. Но это было невозможно.
Шон все еще работал, когда я наконец решила покинуть офис. Я даже не попрощалась. Просто вывалилась наружу, наполовину пьяная от усталости.
Там меня поджидал Сэм. Я была рада, что написала ему, когда решила уйти.
— Привет, — сказала я, вытирая усталые глаза. — Ну и денек, а?
— Не самый лучший. — Он вздохнул. — И не самый худший.
— Да.
— Ты хочешь есть?
— Честно говоря, я даже не знаю. Не помню, ела ли я сегодня. Я не спала прошлой ночью, и в основном чувствую себя чертовски разбитой, а я даже, черт возьми, никуда не летала.
— Давай накормим тебя. Это должно помочь, — сказал он, жестом приглашая пойти вперед.
Я не стала спорить. У меня даже не было сил спорить. Я привыкла выживать на небольшом количестве сна, но сейчас было что-то другое. Был типа физический и психический срыв. Если я не буду контролировать свое состояние, то заболею. В прошлую кампанию я заболела пневмонией и пыталась сама себя вылечить. Мне пришлось пролежать в постели четыре дня. Это была настоящая пытка. Я не хотела, чтобы это повторилось.
Мы с Сэмом зашли в «Булочки». Он втолкнул меня в нашу обычную кабинку в дальнем углу и заказал гамбургеры. Когда он принес их к нашему столику, я уже почти спала.
— Ешь, — сказал он, пододвигая ко мне корзинку. — Ты почувствуешь себя немного лучше.
— Спасибо, — ответила я ему. — За то, что заботишься обо мне.
— Всегда пожалуйста.
Я мягко улыбнулась, как он это произнес. Что-то вспыхнуло у меня в груди. Надежда. Это меня беспокоило.
Но я не произнесла ни слова, пока не съела целиком жирный гамбургер и всю картошку в двойном кляре. Пищевая кома поразила меня своей свежестью, и это было здорово. Должно быть, я пропустила ленч и ужин. Не могла толком вспомнить. Я снова начала питаться в сухомятку.
— Прежде чем ты начнешь говорить, я хочу кое-что сказать, — сказала я, отодвигая корзину. — Кое-что.
Он жестом велел мне продолжать.
— Давай, если считаешь, что тебе это необходимо.
— Ну, во-первых, я... я сожалею о работе, — сказала я ему.
— Да, — произнес он со вздохом. — Но я рад, что это был я, а не ты.
— Я не знаю, правда ли это. Просто эта работа единственное, что у меня когда-либо было. Ее мои родители не смогли отнять. И... это просто отстой. Что я все испортила тебе.
— Ты не испортила мне. У меня тоже был выбор в наших отношениях, понимаешь?
— Да, но... — Я развела руками. — Я имею в виду, что я — авторитетная фигура. И чувствую себя по-другому, потому что мы встречались до того, но я твой босс. У меня есть власть в этой ситуации. По крайней мере со стороны так выглядит. Представь себе, что было бы, если бы мы поменялись местами. Людей увольняли и за меньшее, особенно в этом городе.
Он кивнул.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Хотя я все равно не думаю, что здесь есть твоя вина.
— Не знаю этого наверняка, потому что мне не дали повода или возможности поговорить с Лесли, но думаю, что с ее стороны это был стратегический шаг. Если бы кто-то другой узнал о нас, то это выглядело бы плохо для кампании. Лесли рекламирует гендерное равенство, равную оплату труда, больше женщин в политике. Все это приравнивается к большей власти для женщин. И вот мы... и это выглядело бы... не совсем, будто я злоупотребляла своей властью. Точно так же, как если бы мое место занимал мужчина, встречающийся с одной из своих сотрудниц. Мы стали бы еще одним препятствием на пути ее кампании. Это единственное реальное объяснение, которое я смогла придумать после заявления Лесли.
— Черт, — сказал он, проводя рукой по волосам.
— Да. А потом... связанные... или вроде того… Я хочу поговорить о прошлой ночи. — Я глубоко вздохнула. — Ты можешь себе представить, что я чувствовала вчера?
— Да. Мне жаль, что я отправил тебя на вечеринку и не позвонил.
— Дело не только в этом, — медленно призналась я. — Когда я увидела Клэр, мне захотелось причинить ей боль. Не физически. Нет. Но я почувствовала, как внутри меня что-то изменилось. Почувствовала, как Ужасная Ларк вынырнула на поверхность, и все то, что я пыталась заглушить в своей личности, снова появилось, будто меня никогда и не было. И я поняла, что только ты заставляешь меня чувствовать себя так.
Он нахмурился.
— Я заставляю тебя сделать что-то плохое?
— Да, — ответила я. — Все было так же, как с Мелиссой. Я не могла ясно мыслить, когда она сказала, что хочет тебя вернуть. Вот почему я стояла на пороге, потому что не хотела снова стать той Ужасной Ларк.
— Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала, — осторожно заявил он.
— Знаю. Я немного смирилась с этим. Думала, что все плохо. Но решила, что она — просто часть меня, которая не хочет причинять боль. Поэтому набрасываюсь, чтобы защитить саму себя. Я боюсь быть уязвимой. — Я прикусила губу, изучая выражение его лица. — Я никогда ни к кому не испытывала таких чувств, Сэм, как к тебе. Вот почему я набрасываюсь на любую, когда чувствую угрозу. Вот почему я сделала то, что сделала с Мелиссой, и то, что хотела сделать с Клэр.
— На самом деле это вполне нормально, Ларк. Может не до такой степени, чтобы набрасываться на людей. У тебя есть определенный опыт в этом. Но многие люди злятся, когда чувствуют угрозу.
— Знаю, — вздохнула я. — И я не хочу оправдывать свое поведение. Но я хочу, чтобы ты понял, почему я не стала с тобой разговаривать вчера.
— Я понял. Ты боялась меня потерять.
Я сглотнула.
— А... я потеряю тебя?
Его глаза округлились.
— Ты действительно думаешь, что все идет именно к этому?
Мои руки дрожали, когда я крепко сжала их.
— Я не хочу так думать. Но что я должна была думать? Ты пробыл с ней два часа. После Корта я представила, как ты вернулся к ней.
— Я остался у Корта, — сказал он.
— Ты...ты остался?
— Да. Я же говорил тебе, что все не так, как ты думаешь. С Клэр все кончено.
— А с нами? — прошептала я. Все еще ожидая того момента, когда все рухнет. Все еще наполовину боясь, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— С нами? — Он протянул руку и схватил меня за руки. — Разве я могу хотеть кого-то, кроме тебя?
37. Сэм