Ларк посмотрела на меня, не веря. Я хотел, чтобы она засветилась, как рождественское утро, когда я ей это сказал. Но после всего, что она мне наговорила и со своей идиотской выходкой, я не винил ее за скептицизм.
— Если это правда, то почему ты не появился вчера вечером? — спросила Ларк. — Что ты делал в течение двух часов с ней?
Я вздохнул и опустил голову.
— Не совсем уверен, что это моя история. Они только что сами узнали. Вот почему она поспешила домой. — Я серьезно посмотрел ей в глаза. — Клэр только что узнала, что у ее матери рак груди.
Ее рот открылся, и она тут же прикрыла его рукой.
— О боже ... Нет, это ужасно.
— Да. Мне очень нравится ее мать. Она великая женщина. Очень добрая, очень любящая. Она постоянно печет пироги, в ее доме царит идеальная южная атмосфера. — Я провел рукой по волосам. — Она собирается бороться, но я думаю, что для Клэр это тяжелые переживания. Не говоря уже о том, что она была на другом конце света.
— Черт. Да. Я имею в виду, что даже я, которая не ладит с мамой, не могу себе представить, как бы повела, если услышала нечто подобное.
— Понятно, что она была в шоке. Мы много говорили. Но диагноз рак заставил ее взглянуть на себя по-другому. И понять, чего она на самом деле хочет... или думает, что хочет. И поскольку я был первым человеком, о ком она подумала и решила, что все еще любит меня. Что она совершила серьезную ошибку, бросив.
Ларк съежилась.
— Ну, я понимаю, после нечто столь травмирующего события вполне возможно прийти к таким выводам. К тому же ты просто потрясающий.
— Я имею в виду, дело в том, что… нам с Клэр всегда было просто... хорошо, — сказал я ей. Я не знал, как еще это объяснить. — Мы работали. Все было просто. Удобно и комфортно. Итак, Клэр не думает, что все еще любит меня. Я думаю, она просто вернулась к тому, с кем чувствовала себя в безопасности.
— Похоже на правду.
— Не то чтобы ты хотела это услышать, но это было совсем не то, чем тебе показалось, когда я вошел в квартиру. У меня было твердое намерение сказать ей, что я уже собрал ее вещи, а потом последовать за тобой. Но потом она огорошила меня этой новостью, и я просто... не мог так быстро оставить ее, — признался я.
— Господи, — прошептала Ларк.
— Да, это было не очень здорово. Особенно когда я рассказал ей о тебе.
Ее глаза расширились.
— Ты ей рассказал?
— Да. На этот раз всю правду. Что мы встречались раньше во время предвыборной кампании. — Я поморщился. — До этого я никогда не слышал, чтобы она так кричала.
Я кивнула.
— Она пыталась вести себя так, будто мы на самом деле не расставались.
— Будто она сама не предложила устроить перерыв в ваших отношениях, — вставила Ларк.
Я усмехнулся.
— В основном именно так. И все равно это была ложь. Она могла бы сказать, что у нас перерыв, но ясно дала понять, что уходит от меня, потому что мы недостаточно нацелены на совместное будущее. Я предположил, что она поедет в Европу трахаться с другими парнями.
— Фу. Это... грубо.
— Это была всего лишь отговорка, которую она бросила мне, когда я сказал, что мы с тобой вместе. Ей хотелось кого-то во всем обвинить.
— И она обвиняла тебя... или меня? — осторожно спросила она.
— В основном меня. А также немного и тебя. И действительно, я даже не знаю, чья это вина. И есть ли в этом чья-то вина. Просто плохая ситуация. Ей было больно, и она нуждалась в ком-то. Я оказался тем человеком, к которому она примкнула. А потом я все испортил, потому что больше не хотел ее.
— Ты думаешь, она была тебе верна там, в Европе?
Из меня вырвался смех.
— Определенно нет. Уверен, что она делала именно то, что я и подразумевал, зачем она туда поехала.
Ларк вздохнула и откинула голову на спинку диванчика. Ее взгляд задержался над моей головой. Я видел, что она глубоко задумалась. Принимая во внимание все, что я ей сказал.
Я не знал, о чем она думает. Может она все еще злилась на меня за вчерашнее или ей необходимо было время, чтобы подумать обо всем. Я не хотел ее терять. Не из-за этой глупой ситуации. Особенно после увольнения. И я не собирался просто так позволить ей уйти.
— Так... вы действительно не будете снова вместе? — наконец спросила она.
— Нет. Мы с ней — нет. Это был долгий и ужасный разговор. Мы же расстались. Она собирается навестить маму, а потом переехать к подруге.
— А что будешь делать ты?
— Думаю, зависит от нас, — сказал я, протягивая ей руку.
И через несколько секунд она вложила свою руку в мою.
— Я хочу «нас».
Улыбка осветила мое лицо.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — сказала она, сдерживая улыбку. — Не могу поверить, что мы наконец дошли до этого. Честно говоря, мне казалось, что сейчас должно случиться самое ужасное. Что в любую минуту ты можешь передумать. Возможно, это отголоски нашего прошлого.
Я поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Я больше никогда от тебя не уйду.
— Думаю, мне бы это понравилось, — она опустила глаза, а потом снова посмотрела на меня из-под длинных густых ресниц. — Так... где ты останешься на эту ночь?
— Ну, я планировал остаться у Корта.
— Думаю, не стоит, — сказала она, вставая и вытаскивая меня из кабинки. — Я не сплю уже вторые сутки. Ты можешь остаться со мной, заставив меня поспать.
— Так вот как мы теперь это называем?
Она рассмеялась, а потом обняла меня и поцеловала. Облегчение затопило все тело, пока я держал ее в этой нелепой закусочной, зная, что она моя. Что мы не настолько травмированы нашим прошлым, чтобы испортить настолько невероятное настоящее. Несмотря ни на что, мы снова нашли друг друга. И собирались работать над нашими отношениями.
Мы вместе отправились в город, взяв такси. Я подумал, что она пошутила, когда сказала, что хочет спать, но как только мы вошли к ней в квартиру, она тут же разделась и почти рухнула лицом на кровать.
— Ты правда совсем не спала? — спросил я, откидывая одеяло, и укладывая ее ноги.
Она утвердительно кивнула.
— Я так переживала, что никак не могла перестать бесконечно думать. Думаю, я вырубилась, когда вернулась Инглиш.
Я поморщился.
— О да. Слышал, что Инглиш вернулась. Она надрала Корту задницу.
Ларк театрально зевнула и потянулась ко мне.
— У не сейчас неприятности. Но все пройдет.
— Это отстойно.
— Да. Самое подходящее слово для ее неприятностей.
Я обошел кровать к ее стороне и присел перед ней на корточки.
— Могу я тебе кое-что подарить?
Она кивнула, прикрыв зеленые глаза.
Потом достал из кармана пиджака завернутый подарок. Я специально возвращался за ним в Бруклин. Планировал подарить ей его позже. После праймериз, когда мы победим. Подарок победы. Но решил, что сейчас самое время, нечего тянуть.
— Что это? — спросила она, приподнимаясь на локте.
Я передал его ей.
— Подарок тебе.
Она взяла его в руки и медленно сняла оберточную бумагу, которая упала на пол, а в руке остался маленький жаворонок, сделанный мною из дерева.
— Ого, — выдохнула она. — Когда у тебя на это есть время?
— Для важных дел всегда найдется время.
— Ты тогда, во время президентской гонки, сделал мне почти такого же.
Я кивнул.
— Да, было дело. Подумал, что того ты скорее всего выбросила. И тебе может понадобиться замена.
— На самом деле, — нежно произнесла она, — я хочу тебе кое-что показать…
Она открыла второй ящик тумбочки и достала оттуда какой-то предмет, завернутый в папиросную бумагу. Сняла бумагу и показала мне жаворонка, которого я вырезал тогда для нее.
— Ты хранила его все это время? — удивленно спросил я.
— Я не могла его выбросить. Даже когда избавилась от всего остального. Это слишком... личное. — Она поставила на ладонь двух жаворонков вместе. — Теперь у меня целый комплект, они подходят друг другу.
— Как и мы.
Она одобрительно замурлыкала и поставила двух жаворонков на тумбочку, чтобы они присматривали за нами. Затем похлопала по кровати рядом с собой.
— Давай спать.
Я рассмеялся.
— Ты действительно хочешь спать?
Ее глаза наполовину уже закрывались.
— Стресс наконец-то прошел. Ну, кроме твоей работы. Мы выясним так ли я хочу заснуть.
Я разделся и забрался в постель, осторожно прижимая ее к груди.
— Ты говоришь так уверенно.
— Ты хорош в своем деле. Мы сможем найти тебе работу.
— Знаешь, мне потребовались недели, чтобы найти работу в кампании после закрытия другой компании.
Она повернулась ко мне лицом, встретившись с моим пристальным взглядом.
— Сейчас я скажу, как говорят в Верхнем Ист-Сайде — раньше у тебя не было меня. У тебя не было наших друзей. Теперь все по-другому. И я знаю, что это звучит высокомерно или почти высокомерно, но я вроде как смирилась с этим обществом и своим положением. Вот кто я такая. И в моем положении есть некоторые преимущества, и мы ими воспользуемся, чтобы найти тебе работу, которая тебе понравится.
Я убрал с ее лица растрепанные рыжие волосы.
— Тогда мне повезло, что ты хочешь воспользоваться «своими преимуществами», потому что я бы никогда не попросил.
Она прижалась губами к моим.
— Знаю. Вот почему я собираюсь это сделать.
В этот момент между нами что-то изменилось. Поцелуй был не просто нежным, свидетельствовавшим о тоске друг по другу. А также усталость, которую мы оба ощущали. Совсем другим. Как будто наши миры вернулись на свою ось, вращаясь под действием собственной гравитации.
Ее руки исследовали мое тело, а затем она потянула вниз боксеры. Я выбрался из них в тот момент, когда она бросила свои трусики на пол. Потянулась к моему члену, взяла его в руку и несколько раз погладила. У меня вырвался горловой стон. Она улыбнулась мне в губы.
— Мне нравится, — сказала она. — Как ты стонешь, когда я прикасаюсь к тебе.
— Черт, женщина, — простонал я, сжимая ее лицо руками, опуская свои губы на ее.
Теперь была ее очередь издать сексуальные мяукающие звуки из-под моих губ. Затем она приподняла ногу и устроилась на мне сверху. Мои руки скользнули вниз к ее бедрам, когда она выпрямилась на мне. Я не мог оторвать от нее взгляд, обнаженной. Ее бедер и плоского живота. От ее чертовски идеальной, маленькой груди. Я впился пальцами в ее кожу, когда член удлинился от этого великолепного вида.