Как раз в это время «Афина» совершала плавный разворот в сторону Плам-Айленд, грациозно накренившись на правый борт. Кэннон сидел за штурвалом, Бекуит расположился за его спиной.
— Мы с вами, мистер президент, никогда не были большими друзьями. Более того, единственное непротокольное мероприятие, на котором мы присутствовали вместе, это похороны моей жены.
— Да, в Сенате нам приходилось соперничать, — согласился Бекуит. — С тех пор много воды утекло. И перестань называть меня мистером президентом, Дуглас. Мы слишком давно знаем друг друга, так что вполне можем обходиться без подобной ерунды.
— Соперничества у нас не получилось, Джим. Вы с Анной, едва появившись в Вашингтоне, сразу нацелились на Белый дом. А мне нравилось работать в Сенате, заниматься законами. Мне нравилось быть законодателем.
— И ты был чертовски хорошим законодателем. Одним из лучших за всю историю.
— Спасибо, Джим. — Кэннон поднял голову, посмотрел на парус и нахмурился. — Кливер немного провис, мистер президент. Как насчет того, чтобы немного поработать руками?
Позади слева остался Ориент-Пойнт. С берега им протрубили сирены. Впереди, прямо по курсу, показался Плам-Айленд. Кэннон повернул на юг, к Гардинер-Айленд.
— Хочу, чтобы ты поработал на меня, — внезапно сказал Бекуит. — Ты нужен мне и нужен стране.
— Чем заниматься?
— Я хочу, чтобы ты отправился моим послом в Лондон. Не могу стоять в стороне и смотреть, как шайка протестантских головорезов подрывает мирный процесс. Мне нужен надежный человек. Того же хочет и Тони Блэр.
— Джим, мне семьдесят один год. Я в отставке и всем доволен.
— Если нам не удастся установить в Северной Ирландии мир, насилие там достигнет уровня семидесятых. Я не хочу брать такую ответственность и не прощу себе, если все пойдет по старому сценарию. Думаю, тебе такой вариант тоже не по вкусу.
— Но почему именно я?
— Потому что ты видный и уважаемый государственный деятель. Потому что твои предки приехали сюда из Северной Ирландии. Потому что в публичных заявлениях от тебя одинаково доставалось и ИРА, и протестантскому большинству. Потому что обе стороны верят в твою честность и непредвзятость. — Бекуит немного помолчал, глядя на воду, мимо Кэннона. — И потому что твой президент просит тебя сделать это для твоей страны. В Вашингтоне такое кое-что да значило. Думаю, ты не забыл. И не заставляй меня просить дважды.
— Ты кое-что забываешь, Джим.
— О покушении на твоего зятя в прошлом году?
— И на мою дочь. Полагаю копия докладной записки Майкла дошла до Овального кабинета. Майкл считает, что за взрывом самолета «Трансатлантик» стоит один из ваших спонсоров. И, откровенно говоря, я ему верю.
— Я читал его докладную. — Бекуит нахмурился. — Майкл был отличным офицером, но его выводы бьют мимо цели. Предполагать, что такой человек, как Митчел Эллиотт, имеет какое-то отношение к теракту просто смешно. Поверь, будь против него хоть что-то, я бы использовал всю свою власть. Эллиотт не ушел бы от наказания. Но ничего нет, Дуглас. Самолет сбили палестинцы из «Меча Газы».
— Стоит тебе внести мою кандидатуру, как все ваши денежные мешки поднимут жуткий крик. Лондон всегда достается самому крупному меценату.
— Знаешь, в чем одно из преимуществ быть подбитой уткой? Мне теперь наплевать, что говорят денежные мешки.
— Думаешь, я пройду утверждение?
— Пройдешь, как под парусом.
— Я бы на твоем месте не был так уверен. Сенат сильно изменился с нашего времени. Твоя партия посадила там кучку сердитых молодых людей, и они ведут себя так, словно собираются спалить все дотла.
— С ними я разберусь.
— Не хочу получать по яйцам только за то, что пару раз покурил травки. Черт возьми, я был тогда профессором в колледже, а в шестидесятые и семидесятые в Нью-Йорке все баловались марихуаной.
— Я не баловался.
— Что ж, это многое объясняет.
Бекуит рассмеялся.
— Я лично поговорю с председателем комитета по иностранным делам. Ему будут даны ясные и недвусмысленные указания. Уверен, единодушная поддержка твоей кандидатуры будет обеспечена.
Кэннон принял задумчивый вид и даже покачал головой, но оба уже знали, что решение принято.
— Мне нужно время. Надо поговорить с Элизабет и Майклом. У меня двое внуков. Переезд в Лондон в моем нынешнем положении дело нелегкое.
— Тебя никто не торопит, Дуглас. Думай сколько надо.
Кэннон оглянулся на преследующую их небольшую флотилию и вздохнул.
— Когда надо, эта береговая охрана шастает черт знает где. А пару лет назад такой катер был бы мне кстати.